Шрифт:
Закладка:
В общем, не получилось у нас с генерал-губернатором серьезно поговорить. Я думал о своем, ему нужно было побольше подробностей о новомодной штучке — телефоне. Да и не мог я открыть Владимиру Андреевичу страшной тайны: каким колдовским способом человеческая речь запихивается в тонюсенькую проволочку, ползет до «барышни», и попадает, в конце концов, в ухо другому человеку. Просто потому, что сам этого не знал. Со школы, еще той, из будущего, вроде что-то помнил про модуляции сигнала, мембрану из сажи, и изобретателе Александре Белле. Только у нас этот американец к телефону никакого отношения не имеет. Может, он и ведет какие-нибудь опыты в этом направлении, да только его лошадь тихо ходит. Пока он эксперименты устраивает, мы телефонную сеть тянем. Разница на лицо!
И источник ползущих по стране слухов Долгоруков тоже указать не смог. Болтают в салонах, да и все. Изо рта в ухо, обрастая тысячей подробностей и превращая меня в натуральнейшего монстра в человеческом обличье.
Вскоре в Москве должен был открыться Первый съезд русских юристов. Изначально, господа Баршев и Лешков планировали начать работу съезда в начале месяца, но известие о моем скором прибытии в город слегка сдвинуло сроки. В конце концов, должен же быть в имеющемся у меня административном ресурсе какой-то смысл. Не одна только нескончаемая бездна работы, которой никак не становится меньше. Понятно: кто везет на том и едут. Но совесть-то нужно иметь…
В общем, съезд отложили на неделю, и я должен был выступить на церемонии его открытия. Речь подготовил заблаговременно, но теперь, в свете вновь открывшихся фактов, придется ее изменить. Теперь упор в своем спиче я стану делать на необходимость скорейшего исправления огрехов в корпоративном законодательстве. Нужно наконец навести порядок. Вон, в той же, только-только появившейся Германской Империи, и-то уже есть такая форма, как общество с ограниченной ответственностью. Это самый их Gmbh, что спокойно переживет две мировые войны, фашизм и раскол страны на две части. Значит, нужно это людям. Значит, проверено временем и политическими системами.
А еще… Е еще, почему бы мне не «запрячь» русских юристов увлекательной игрой: здесь и сейчас создай закон? Если прямо сейчас отписать телеграмму в канцелярию, то, не позднее, чем через неделю, образцы всех известных вариантов и прожектов закона доставят в Москву. Вот и пусть юристы, на их основе, разработают свой, самый лучший и современный. А я потом внесу правки, и пропихну на подпись Великому князю Александру.
И пресса! Не забыть бы акул пера к процессу подключить. Пусть пишут опусы на тему, как приехал Воробей, и заставил монстров юриспруденции делать реальное дело, а не стонать о том, что у нас все плохо. Имеются же, наверняка, у хозяина Первопрестольной прикормленные, которые не посмеют оттенками смыслов и разночтениями одних и тех же слов, глумиться над гражданским правлением Государства.
Потом еще во время традиционной — каждый раз, при очередном посещении старой столицы — лекции в университете, тоже упомяну эту проблему. Как курьез. Особенно о том, как нынче акционеры владеют собственностью, но никакого права ей управлять не имеют. Чтоб знала молодежь, что не все еще застыло в нашем Отечестве. Не погрязло в болоте равнодушия, и не захлебнулось во мздоимстве и кумовстве. Есть еще люди, готовые сражаться и побеждать эту гидру многоголовую.
А нужно еще больше. Прав был сатирик Задорнов из того моего, прошлого времени. Ох прав, когда говорил, что цивилизация начинается с каждого из нас. Не сори, не нарушай законов, не бери и не давай взятки, веди себя, как культурный человек, и однажды вдруг увидишь, что живешь в цивилизованной стране…
§6.2. Праздничный июль
Уже июль начался, а июнь все не уходил.
Король Швеции Оскар Второй собирался покинуть Первопрестольную еще на Петра и Павла, но все тянул с отъездом. И мне не давал пуститься в дальнейшее путешествие. Первые лица Империи не баловали Бернадота своим вниманием. Или не особенно признавали право потомков наполеоновского маршала править одной из Европейских стран, или он просто время выбрал такое, неудачное. Ни одного представителя правящей фамилии ни в столице, ни в Москве не оказалось. Некому было выказывать уважение.
По королю не скажешь, но я бы на его месте непременно обиделся бы. Хотя некоторый курьез здесь присутствовал. Не настоящий, «приемный» член фамилии принимает спорного монарха. Однако ему было грех жаловаться. Долгоруков вон, наш генерал-губернатор Московский, прямой потомок Рюрика. Череда его предков протянулась во тьму веков более чем на тысячу лет. Древнее в Державе род еще поискать нужно.
А вот мне лично Оскар сумел-таки потрафить. На обеде в особняке на Тверской, Оскар сказал тост:
— Столь же сильно дивлюсь Государю, осуществившему величайшие идеи для блага своего народа, сколь же и скорблю вместе с его соратниками по Великой вашей потере, — заявил швед на французском, чтоб его все поняли. — Поднимаю этот бокал в его честь, и в честь людей, стоявших у его плеча!
Про соратников — это он меня имел в виду. Я это понял, и все за длинным праздничным столом это поняли. Но наградил высшим Шведским орденом он таки не меня, а князя Долгорукова. Красивая, килограмма на два золотом, цепь, состоящая из стилизованных ангельских крыльев, и белый мальтийский крест под королевской короной — орден Серафимов был красив, но для подданных русского царя, совершенно бесполезен.
Впрочем, Владимир Андреевич был доволен. Даже, в нарушение статута имперских орденов, напялил цепь поверх голубой ленты ордена Андрея Первозванного.
— Апостол у меня уже есть, — крякнул от радости московский губернатор. —
