Когда парень вышел из таверны, подошла ближе к стойке.

— А это кто? — тихонько спрашиваю у трактирщика. — И зачем я ему нужна?

Трактирщик профессиональным жестом ставит передо мной высокий бокал, потом берет с полки большую металлическую бутылку, трясет ее, а тем почти до краев наливает в бокал белую пенистую жидкость.

— Напиток за счет заведения, юная госпожа, — говорит трактирщик.

Делаю один маленький осторожный глоток и хмыкаю. Самое обыкновенное молоко.

— Спасибо.

Пить и правда очень хочется.

— Это Тим. Ловец. Ну или охотник за головами, как их тут еще называют. Работает на один из крупнейших городских кланов. Ищет своим хозяевам в основном девушек. Хотя и парней тоже подбирает.

— Зачем?

— А кто куда пригодится. Кто хорошо танцует, например, в танцовщицы пристраивает, а потом большую часть их дохода забирает. В общем, смотрит, кто куда пригодится, устраивает, но за это потом постоянно часть заработка забирает и отдает хозяевам своим. Если кто не хочет делиться — тогда уже разбираются хозяева.

— Что, вот прямо всех и пристраивает? А если нет у человека ни к чему способностей или работать не хочет?

— Таким людям тоже дело находится. Есть тут у нас такие дома. Для утех. Там любым рады. Только выбраться оттуда очень трудно.

— Да уж.

— Ты это… заметная слишком. Если у тебя защитников или таких же вот хозяев, только из клана посильнее нет, лучше с танцами завязывай. Пристроить, тебя, конечно, пристроят, будешь танцевать на лучших городских сценах, но вот доход будут почти весь отбирать, еще и дополнительным доходом обеспечат — вельможи наши очень уж любят исполнительниц драконьих танцев.

— Скажите, а разве я такая уж яркая? Ну танец и танец. Я ведь даже без особых… изворотов исполняла.

— У нас очень много ценителей настоящих драконьих танцев в Крае. Правильные танцы, а не их пародию, могут танцевать далеко не все, тут не только умение нужно, но и способности. Ты явно обученная, да еще и такая молоденькая. Энергия через край льется, завораживает.

— Спасибо. Вы не скажете, про меня Тиму?

— Я нет. Прикрою на эту ночь, как могу, жалко все ж тебя, молоденькая совсем. Но к утру уходи, лучше засветло, и ищи себе ночлег подальше от города и сиди тихо какое-то время, если в дальнейшем не хочешь принудительно работать.

Допиваю молоко и ухожу во двор. Нахожу тот самый сарай и по деревянной приставной лесенке залезаю наверх. Лестницу затягиваю наверх. Тут вполне неплохо, ну во всяком случае лучше, чем на улице. Зарылась в солому и мгновенно уснула. Все же впечатлений уйма, да и столько сегодня ходила с самого раннего утра.

Проснулась рано, почти засветло на скорую руку позавтракала остатками вчерашнего ужина и, не умываясь, тихонько покинула гостеприимный сарай и территорию трактира.

В этот раз я не пошла искать себе жилье в города. Все, хватит, нагулялась и насмотрелась местных красот.

Выбралась за город и отправилась по дороге куда глаза глядят. Ушла довольно далеко, и уже в первой попавшейся деревне стала обходить дома в поисках временного жилья.

В этот раз, наконец, повезло. В одном из домов дверь открыла старая веда с нашим знаком-медальоном на шее. Причем она сама каким-то образом поняла, что я веда, хотя медальона у меня нет — их дают по окончании школы. Мы быстро сговорились. Пустила в дом без проблем. плату отказалась брать, накормила обедом, только попросила ей помогать настойки делать. На мое заявление, что я еще школу вед не закончила, отмахнулась, сказав, что сможет меня контролировать и проверять качество снадобий.

Комнату мне хорошую выделила веда. Да и дом у пожилой женщины отличный, большой, крепкий, основательный. Веда живет сейчас одна. Три ее дочери уже давно разъехались и живут самостоятельно, а она тут живет, делает снадобья, за которыми не только деревенские ходят, но и из города за ними приезжают.

Наконец, начались спокойные деньки. В свободное время гуляю в ближайшем леске и у реки, пару раз съездила на попутной телеге в город — маме письмо с отчетом отправила и купила себе на заработанные от танцев деньги пару новых платьев и красивые башмачки — а то ведь в академии если буду учиться, то форму там, может и дадут, а вот насчет повседневной обувки не знаю, да и не все время же мне в форме ходить.

Но свободного времени у меня оказалось не так уж и много. Веда сразу меня к делу привлекла и была очень довольна.

— Какая у тебя сила! Прямо так и хлещет. Чистая, светлая. Очень хорошие снадобья выходят. Мощные. За них и дороже брать можно. Ой, девочка, зря ты в академию идешь. Зачем тебе эта магия? Ты и без нее не пропадешь, — качает головой веда.

— Это же всего на год. Хочу узнать, каково это, быть магом. Может, что полезное для себя узнаю.

— Ох, ведь поломают тебя, такую молодую, сильную и чистую эти маги, — горько вздыхает женщина. — Тебе защита хорошая нужна. Покровитель. А без него и нечего к этим магам соваться.

Тоже вздыхаю, но настроена решительно. Один год уж как-нибудь.

Пребывание у веды оказалось более чем полезным. Старая веда знает куда больше рецептов снадобий, чем моя мама, и охотно поделилась своими секретами и рецептами, которые я бережно записала в свою тетрадку, хотя веда сказала, что это ни к чему — если буду хорошо учиться в школе, и так все их узнаю. Но ведь еще неизвестно, когда до этой школы доберусь. Беременных туда не берут, а я в зоне риска в этом плане. Вообще вед максимум раза три, накрывает за жизнь, в плане беременности, но есть и отличившиеся, я слышала, у кого и по десять детей бывает, и больше. Как подумаю об этом, так вздрогну.

Кстати, в деревне тоже довольно дремучее представление о ведах. Все местные парни, да и не только парни, тут же начали за мной хвостом ходить, поглядывая с большой надеждой — а вдруг выберу их для деторождения. Узнали, что я веда, очень быстро, слухи в деревне разносятся быстро, а вот про то, что я маг, только старая веда и знает.