После одиннадцати я сбежала к себе, понимая, что усну прямо в кресле у чайного столика. День был очень выматывающим.

Выделенная для меня комната в хозяйском крыле, по словам Марии, принадлежала моей «матушке». Светло-светло голубая ткань на стенах, с мелким набивным рисунком васильков и яркими жёлтыми птицами. Небольшая кровать под палевым балдахином от гнуса и пара кресел чайного оттенка. В темноте, освещённой свечой, они даже казались цвета тёмной морской волны. Небольшой секретер у раскрытого окна обрамлялся тёмно-синими портьерами. У противоположной стены резной платяной шкаф и дамский столик с потемневшим местами зеркалом, у которого меня сегодня причёсывали к обеду.

Освободившись от платья, упала в кровать, даже не умывшись, и мгновенно попала в объятья Морфея. Не знаю, снилось ли мне что-то в эту ночь, но пролетела она мгновенно.

Разбудила меня, как ни странно, Мария. Оказалось, что уже скоро завтрак, и нужно одеваться. Как бы мне не хотелось, но всё произошедшее не оказалось сном и реальность сейчас старательно дергала меня за рукав ночной сорочки, требуя внимания.

– Лизи, если ты сейчас же не начнешь одеваться, то будить тебя придёт уже матушка. Я думаю, тебе это не очень понравится, – увещевала меня Мария.

– Я просто устала с дороги, ещё и вчерашний вечер. Мне нужно отдохнуть.

– Ну это уже просто не прилично. Матушка давно встала.

– Хорошо, хорошо… встаю… – пришлось всё-таки подниматься и умываться.

Лушка, приставленная в виде горничной, помогала с утренними процедурами и одеванием. Мне опять досталось ещё одно из бабушкиных платьев, теперь уже бледно коралловое, с небольшими цветочками и тонким кружевом по вырезу. Я неуверенно рассматривала себя в зеркале.

– О, не беспокойся, матушка уже послала в город за модисткой. Тебе нужен собственный гардероб, – неправильно поняла мой взгляд «бабушка».

– Спасибо Мари, ты меня так выручаешь… – улыбнулась я смущенно.

– Что ты, мне нисколечко не жалко. Но многие платья уже видели на мне в обществе… Матушка никогда не допустит такого урона… а домашние ты можешь пользовать любые, какие тебе понравятся. Многие ткани для них были куплены в столице.

Завтракать накрыли на веранде, куда мы в скорости спустились. Большой, пышущий дымом самовар и выпечка. Домашний чайный фарфоровый сервиз «Вербилок» с египетскими мотивами. Несколько чашек из него, как помню, переживут даже войну.

Сидя с чашкой ароматного чая, Екатерина Петровна ждала подробный пересказ моих приключений. Ну что же… я готова…

– Луиза, что именно произошло в дороге, что ты оказалась одна, без сопровождения?

– Bon maman…

– Называй меня бабушкой, Луиза.

– Хорошо «бабушка», – тяжело вздохнула и призвала все свои не большие актёрские способности, – я просто не поняла, что именно произошло на той несчастной поляне, где мы остановились перекусить. Переоделась и попросила оседлать мне Ветра, чтобы немного проехаться на нём, а не в дормезе. Было довольно жарко… раздались какие-то крики… а Генрих… он вдруг стал падать назад, когда я уже садилась в седло. Его рубаха заливалась кровью…

Я вытерла вызванные пощипыванием запястья слёзы…

– Из леса стали выбегать какие-то бородатые мужики… – ещё один выдавленный всхлип, – Вилли, приставленный батюшкой для охраны, стал кричать что бы я срочно уезжала…

– А где это было? – «бабушка» подошла ко мне и обняла за плечи, прижав голову к груди.

– Не знаю точно, «бабушка», но за четыре дня до этого мы были в Вильно, жарко, старались попусту не вставать…

– И что же дальше? – в огромных глазах Марии зажегся нешуточный интерес.

– Ветер, он очень быстрый. Мы не останавливались до темноты, заночевав в каком-то стогу. Я примерно понимала, что надо ехать вдоль реки, спрашивала дорогу в деревнях пару раз. Ещё одну ночь я провела у какой-то старушки, она и вывела меня утром на дорогу.

Губы Марии от избытка чувств сложились буквой О. Осознав это она тут-же прикрыла его ладошкой.

– Вот почему ты была такая грязная, – Екатерина Петровна высказалась с явным облегчением.

Интересно, что она там себе напридумывала.

– А как же Софьюшка? Где она, где Франц? Я видела, что ты не страдаешь, поэтому поняла, что их с тобой не было.

Францем звали «моего» младшего брата. Сейчас ему должно быть лет двенадцать. Но так как точных знаний у меня не было, пришлось придумывать.

– Батюшка после истории с герцогством Ольденбург[25] решил, что лучше перебраться в Берлин. Но матушка захотела отправить меня к вам. Она с братцем должна была выехать в Кёнигсберг, часть дороги мы проделали вместе.

– Я помню, там её какая-то подруга живёт, – соглашаясь со мной сказала Екатерина Петровна. – Как я понимаю все вещи остались там, на дороге?

Я просто кивнула.

– Ну что ж, я обращусь к полицеймейстеру. Не думаю, что найдут какие-либо из твоих вещей, но может из документов что? – задумчиво произнесла она.

Далее завтрак протекал спокойно, хозяйки обсуждали домашние мелочи и общих знакомых. Я же задумалась, покачивая в руках чашку.

Что ж. Моя версия «приключений» не вызвала отторжения у Екатерины Петровны. Даже помощь в «поиске документов» была обещана.

Остались два пункта моих проблем. Найти дорогу назад в моё время и возможность вернуться. Каждый из них превращался сразу в несколько сложностей. Например – как умудриться выйти из имения без сопровождения? Мне нужно обследовать весь свой путь. Вчерашние «бдения» при розливе чая привели меня к мысли, что во всём виноват странный туман в лесу. А значит, мне нужно будет не только туда попасть, но и найти там этот самый туман.