— В ванной, — хриплым от боли голосом ответил он.

Ванная находилась за первой дверью, которую Анна открыла. Это была большая комната с ванной на ножках в виде лап, большой душевой кабиной и белой фарфоровой раковиной на подставке. В одном углу комнаты стоял шкаф для белья. На нижней полке она нашла большую аптечку и вернулась с ней в гостиную.

Обычно смуглая кожа Чарльза стала серой, он сжал челюсти от боли, а его черные глаза были лихорадочно яркими, сверкая золотыми отблесками и гармонируя с серьгой в его ухе.

Он сидел на полу, плед лежал вокруг него.

— Это было глупо. Перевоплощение не заживляет раны, нанесенные серебром, — отругала она его, рассердившись на то, что он причинил себе боль. — Ты просто израсходовал всю энергию, необходимую твоему телу для исцеления. Позволь мне перевязать раны, и я приготовлю какую-нибудь еду. — Она тоже была голодна.

На его лице мелькнула улыбка, затем он закрыл глаза.

— Хорошо, — прохрипел он.

Ей придется снять большую часть одежды, которую он одел.

— Откуда берется твоя одежда?

Эта одежда походила на ту, что была на нем, когда он превращался из человека в волка, но она сама помогла раздеть его, чтобы чикагский доктор его осмотрел. На нем остались только бинты, когда он превратился обратно в волка.

Чарльз покачал головой.

— Откуда угодно. Я не знаю.

Джинсы были изношенные, на коленях дырки, а на рубашке лейбл «Хэйнс». Анна задумалась, неужели теперь кто-то бегал в нижнем белье, потому что его одежда исчезла.

— Мило, — произнесла она, осторожно приподнимая его футболку, чтобы взглянуть на рану на груди. — Но было бы проще, если бы ты не одевался.

— Извини, — проворчал он. — Привычка.

Пуля попала ему справа в грудь.

Выходное отверстие больше, чем рана спереди. Если бы он был человеком, то все еще находился бы в отделении неотложной помощи, но оборотни отличались силой.

— Если ты положишь повязку «Телфа» спереди, — сказал он, — я могу подержать ее, затем тебе придется устроить вторую повязку сзади и обернуть все это ветеринарным бинтом.

— Ветеринарным?

— Это такая цветная штука, которая выглядит как самоклеящийся бинт. Он приклеится сам, поэтому тебе не нужно его закреплять. Вероятно, тебе придется использовать две упаковки, чтобы прикрыть всю рану.

Анна разрезала его футболку ножницами. Затем разорвала упаковку медицинских повязок «Телфа» и прижала одну к отверстию у него на груди, стараясь не думать о дыре, которая тянулась внутри него от груди до самой спины. Чарльз придавил повязку сильнее, чем она осмелилась.

Она начала рыться в аптечке в поисках ветеринарного бинта и нашла на дне целую дюжину рулонов. Большинство из них были коричневыми или черными, но нашлось и несколько других цветов. Поскольку Анна злилась на Чарльза за то, что он причинил себе боль, хотя мог просто остаться в волчьей форме на несколько дней, то схватила пару ярко-розовых рулонов.

Чарльз засмеялся, когда она вытащила их, но, видимо, ему было больно, потому что он быстро захлопнул рот и сделал неглубокий вдох.

— Мой брат положил их туда, — сказал он, когда смог отдышаться.

— Ты и его чем-то разозлил? — спросила она.

Он ухмыльнулся.

— Он утверждал, что в его офисе было только это, когда я пополнял свою аптечку.

Анна хотела задать еще несколько вопросов о его брате, но желание подразнить его исчезло, когда посмотрела на его спину. За те несколько минут, что она потратила на поиски бинтов, кровь просочилась из раны, намочив пояс его джинсов. Ей следовало оставить футболку в покое, пока она все не приготовит.

— Tarditas et procrastinatio odiosa est, — пробормотала она себе под нос и разрезала еще одну упаковку «Телфа».

— Ты говоришь на латыни? — спросил он.

— Нет, я просто часто цитирую эти слова. Предполагалось, что это говорил Цицерон, но твой отец сказал, что у меня неправильное произношение. Тебе нужен перевод? — Когда он защищал ее в первый раз, пуля прошла по касательной, оставив опухший красный след над более серьезной раной. Какое-то время будет больно, но это заживет.

— Я не говорю на латыни, — ответил он. — Но немного знаю французский и испанский. Промедление отвратительно?

— Именно это должна означать фраза. — Анна боялась, что только ухудшит ситуацию. С такой раной нужно обращаться к врачу.

— Все в порядке, — сказал он, заметив ее напряженный тон. — Просто наложи повязку.

Анна хмуро приступила к делу. Она собрала его длинные, влажные от пота волосы и перекинула их через плечо.

Повязки «Телфа» оказались недостаточно большими для раны на спине, поэтому она взяла две и прижала их к ране, придавив коленом, пока обматывала торс своего оборотня ветеринарным бинтом. Чарльз взял конец бинта и самостоятельно прилепил к своим ребрам. Анна же закончила его перевязывать.

Она знала, что причиняла ему боль. Он почти перестал дышать, стараясь делать частые неглубокие вздохи. Оказывать первую помощь оборотням было опасно. От боли волк мог потерять контроль, как произошло с Чарльзом этим утром. Но сейчас он вел себя очень тихо, когда она туго затянула повязку, чтобы удержать её на месте.

Анна использовала оба рулона бинта, стараясь не замечать, как хорошо ярко-розовый цвет смотрелся на темной коже ее пары. Когда мужчина находится на грани обморока от боли, неправильно замечать, насколько он красив. Его гладкая темная кожа обтягивала тугие мышцы и крепкие кости. Возможно, если бы от него не пахло так приятно под кровью и потом, она смогла бы сохранить дистанцию.

Мой. Он принадлежал ей, прошептала та часть в ней, которая не беспокоилась о человеческих ценностях. Какие бы опасения ни были у Анны по поводу быстрых перемен в ее жизни, ее волчья половина очень довольна событиями последних нескольких дней.

Анна намочила на кухне полотенце и вытерла кровь с его кожи, пока он приходил в себя после ее неуклюжих попыток оказать первую помощь.

— У тебя на штанах тоже кровь, — сказала она. — Джинсы нужно снять. Ты можешь просто волшебным образом их снять?

Он покачал головой.

— Не сейчас. Даже для того, чтобы покрасоваться.

Анна подумала о том, как будет трудно стягивать с него джинсы, и взяла ножницы, которыми разрезала его футболку. Маленькие и острые, они резали крепкую джинсовую ткань так же легко, как и футболку, после чего Чарльз остался в темно-зеленых боксерах.

— Надеюсь, у тебя качественное покрытие на полу, — пробормотала она, чтобы не думать о ране. — Будет стыдно испачкать его.

Его кровь окрасила весь причудливый рисунок на полу.

К счастью, персидские ковры лежали