— И часто ты прячешься в этой дыре? — поинтересовался Элиас.

— Случается. Никто не знает, что у меня здесь схрон. Вот это все, — Спарк обвел ущербной кибер-рукой самодельную кухню, — натаскал с помоек. Там попадается рабочая электроника.

Он шумно втянул носом воздух и с наслаждением закрыл глаза. Похоже, от коробки с едой довольно сильно пахло специями. Элиас усмехнулся.

— Хорошо, что тебе есть не надо, — сглотнув выделившуюся слюну, проговорил Спарк, — а мне этого еще на два дня хватит.

Он кивнул на коробки.

— Как ты их добыл, если у тебя нет денег?

Элиас поднес к глазам крошечную карточку, дающую так много в этом мире. Интересно, чье имя на ней стоит? Кем ему придется стать на двенадцать часов?

— Еду стащил, — открыв коробку, Спарк стал перемешивать ее содержимое, — а карточку купил за информацию. Каллан недавно перешел кое — кому здесь дорогу, а я сообщил, как его найти. Не думал, что эта инфа пригодится мне вот так сразу. Но лучше сейчас, чем никогда, вдруг Каллан решит сменить местонахождение.

Элиас перевел взгляд на парня, который с чавканьем и хлюпаньем уплетал лапшу. На лице его было неописуемое блаженство. Выходит, Спарк не только вытащил его из логова диссидентов! Если нажитый враг решит напасть на Каллана сразу, то вряд ли кто-то из «Нон Мендациум» пустится в погоню, им будет просто не до этого.

Явно изголодавшийся, парень опустошил коробку в считанные минуты. Бросив ее на пол, он довольно потянулся.

— Какой же класс! Всего-то лишь нужно поесть, поспать — и жизнь сразу становится хороша!

Элиас спрятал идентификатор в карман штанов.

— Зачем ты мне помогаешь? Рискуешь жизнью, берешь на себя обязанности…

Теперь пришла очередь Спарка уставиться на робота:

— А ты еще не понял?

Элиас покачал головой.

— Потому что я твой фанат! Я не пропустил ни одного выпуска «Вечера». Смотрю их, где придется. В кафе, на улице, иногда через прямое подключение к «синтетике», если удастся взломать и получить доступ бесплатно.

Робот не знал, что и ответить. Бродяга с самых низов любил его настолько сильно, что рискнул жизнью — уже дважды. Элиас сел рядом с парнем, тот вцепился кибер-пальцами в край сиденья.

— Как ты попал к диссидентам?

То, что Спарк оказался членом этой группировки, было невероятной удачей и везением для Элиаса.

— Пару лет назад они подобрали меня на улице, увидев, как я копался в сломанном инфокиоске. Он после этого заработал, и кто-то из друзей Каллана пригласил меня стать одним из них, возиться с электроникой для их нужд. Я согласился, хотя никогда не испытывал ненависти к андроидам или роботам. Но крыша над головой, спасение от гвардейцев и какая-никакая еда — мне было этого достаточно.

Он пнул пустую коробку из-под лапши, и она отлетела в и без того замусоренный угол.

— Знаешь, они не казались мне опасными. Ну убивали пару-тройку корпоративных андроидов в полгода, ну раскидывали везде свои листовки. Но в последнее время ячейка выросла, в нее вошли настоящие психи, они требовали жестких мер. Теракты становились все более кровавыми, андроидов просто пытали до смерти. Я давно думал уйти от них, но Каллан просто так не отпускает тех, кто реально приносит пользу «Нон Мендациум». А потом они увидели, как я смотрю твои «Вечера». Они думали, что ты андроид. Каллан грезил о том, как использует тебя ради своей цели. Они очень долго следили за тобой, ждали удачного момента. Оборудовали реальную студию, им удалось собрать работающий ретранслятор, они планировали передавать его сигнал на приемники минимум в трех секторах города. Каллан придумал план: ты должен был произнести подготовленную им речь, а потом они собирались убить тебя в прямом эфире, чтобы все увидели ложь, скрывающуюся за маской твоего лица. Я не знаю точно, как именно они хотели это сделать, но слухи ходили… про распятие, отрезание конечностей…

Спарк замолчал. Он не смотрел на Элиаса. Откинувшись на спинку дивана, заложил за голову руки и продолжил:

— Я был в ужасе от того, что они сумели тебя поймать. Думал, вокруг тебя охрана стеной.

— Ну, сам виноват, что ушел один, — пожал плечами Элиас. — Не думал, что кому-то понадобился настолько, что они прибыли из другого сектора.

— Неужели ты не боишься?

Робот покачал головой.

— Я не умею бояться. Мой создатель считал страх… разрушающей эмоцией. Он говорил, что это чувство даже самых умных превращает в законченных идиотов и заставляет их делать глупости. Он не стал наделять меня им. Но я умею злиться, правда, со мной это бывает редко.

Спарк кивнул, показывая, что понимает.

— Я тебе даже завидую — сам бы отказался от части эмоций, иногда они очень мешают. Но вернусь к рассказу. Они приволокли тебя ко мне и… Так мы узнали, ты робот. Каллан едва не пробил стену голыми кулаками. Ох, его надо было видеть! Но от плана он не отказался. Ты действительно должен был выступить с подготовленной им речью, вот только отпускать они тебя не собирались, а хотели уничтожить в прямом эфире — чтобы все увидели ложь, скрытую под маской красивого лица.

— И ты решил им помешать.

Спарк замялся. Он взъерошил волосы своей настоящей рукой, делая прическу еще более неопрятной.

— Ну, они же фактически из-за меня узнали о твоем существовании. Если бы не моя любовь к «Вечерам» и тебе, мы бы тут не сидели. Иначе я не мог.

Спарк вздохнул, смутившись и низко склонив голову. Каштановые волосы заслонили его лицо. Элиас молчал, не зная, что сказать человеку в ответ. Робот умел ощущать благодарность, но ее, как и любую другую эмоцию в его небольшом арсенале, нельзя было назвать слишком уж яркой. Искусственные рецепторы были еще слишком несовершенны, и несколько последних лет Солар работал над их улучшением в своей мастерской.

— Спасибо, Спарк.

Тот усмехнулся и снова подался назад. На лице парня застыла странная гримаса, словно ему было больно и мерзко одновременно.

— Я, наверное, должен ненавидеть тебя, Элиас. Звездный красавец, «Король наших вечеров», с идеальным телом, идеальным лицом, идеальной жизнью. У тебя есть все, что ты хочешь. Только пальцами щелкни, и само солнце упадет тебе в руки. А я — нищий урод, который даже руку себе заменить не может.

Спарк поднял вверх явно подростковый протез. Двадцать — детский возраст по меркам экстремумского общества. Но физиологически тело любого человека уже