даже по самым строгим американским законам. Тебе исполнилось 21 год. Теперь ты можешь не только пить водку и материться, но даже спать без трусов, и тебе ничего за это не будет. Так выпьем же за то, чтобы нашему Окуню удалось покорить все намеченные им вершины.

И все дружно выпили. Увы, Пашке Окуню за его короткую и яркую жизнь не удалось покорить всех намеченных вершин — хотя наметил он их себе, не скупясь, с размахом и без ложной скромности.

Но некоторые все-таки удалось. Когда в 26 лет он отравился паленым спиртом, купленным «у бабки», и умер после 4 часов рвоты, в его портфолио были два газетных стартапа (слова такого впрочем тогда еще не было), огромное количество гениальных репортажей, острых интервью и шикарных фельетонов. Но ни одна девушка не захотела связать с ним свою жизнь. Его талант стал причиной закрытия обеих запущенных им газет: вдохновившись опытом «ДВВ», он попытался заработать капитал на острой социальной и политической журналистике, но оба инвестора, которые согласились профинансировать его проекты, отказались от них после первых же гневных звонков от местных властей.

Первое его детище — газета «Жемчужина Приморья», основанная после отчисления Пашки Окуня с журфака из-за несданной третьей сессии — просуществовала два года, потеснив на медиа-рынке Уссурийска обоих мастодонтов — рупор горадминистрации «Коммунар» и беспринципную «Новую». И, хотя друзья Павлик Морошков и Витька Худяков постоянно хохмили на тему аббревиатуры издания — ЖП — они не могли не признать, что газета получилась крутая. В ее штате собралась убойная команда отвязных журналистов: в основном молодежь, но был и один «аксакал» — откинувшийся с зоны 40-летний Вадик Матвеев. Он пришел наниматься в редакцию, так как не умел ничего кроме как воровать и орудовать пером (в смысле холодным оружием, а не письменным предметом). Но Пашка научил его писать, а также работать с документами и задавать правильные вопросы. После чего Вадик стал самым грозным пером города. После Окуня, конечно. Закончилась феерия свободной журналистики тем, что финансовый директор газеты Митя Савин однажды утром (после особо острой публикации на тему работы горадминистрации) сложил все деньги из сейфа в сумку, обналичил все счета компании, сел на свой спорткар и покинул пределы Российской Федерации через КПП «Пограничный — Суйфэньхэ». Рассказ об этом случае на пьянке в «ДВВ» как раз и побудил Витьку Булавинцева поведать историю с запоем его бывшего бизнес-партнера Красного.

Вторая газета — «Сплетник» — была еще более злободневная, но просуществовала всего две недели. Во втором номере Пашка выступил с редакционной колонкой, в которой объявил, что будет писать всю правду о городских властях. На следующий день — после звонка из администрации — хозяин газеты уволил Окуня и закрыл проект.

Третий стартап, который Пашка затеял в партнерстве с Павликом Морошковым уже после выпуска из университета — это уже другая история. Тем более, что он и вовсе не состоялся.

Глава 4

Репораж из жопы

— С высоты своего опыта, Паха, я тебе могу сказать, что устроиться в редакцию довольно просто, — поделился профессиональной премудростью Окунь с младшим товарищем-тезкой. — Схема такая. Ты приходишь в редакцию и говоришь: дайте задание! Тебе в ответ говорят — слова разные, но смысл всегда один и тот же: иди в жопу! Ты берешь блокнот, ручку, диктофон, и п*дуешь в жопу. В жопе ты осматриваешься, все записываешь, пишешь оттуда репортаж и приносишь редактору. Он смотрит и говорит: молодец, Павлик, вот тебе первый гонорар! А дальше уже проще.

Первая попытка Павлика Морошкова устроиться в газету с треском провалилась. Редакция газеты «Новости», расположенная на мысе Чуркин, сама по себе была труднодостижимым объектом, потому что мыс Чуркин был самым криминальным районом во всем Владивостоке. Гарик с Первой Речки, Костэн со Второй Речки, Радэн с Дальхимпрома, Тухтар со Школьной и Грыжа с Луговой — все эти имена были простым сотрясанием воздуха, если ты их произносил где-нибудь на Березовой улице, или на Ольховой, или на Дубовой. А уж на Пихтовой неместному молодому человеку и вовсе следовало развивать исключительно беговые качества, потому что в случае встречи с аборигенами до риторики едва ли дойдет.

К счастью, редакция «Новостей» базировалась на улице Калинина, в непосредственной близости от остановки маршрутки, так что погружаться в Чуркинские глубины начинающему журналисту не требовалось. Павлик вышел из маршрутки, сориентировался по уличным указателям и короткими перебежками добрался до редакционной двери.

— Здрасте, а у кого тут можно задание получить? — робко спросил он, войдя в редакционное помещение. Из-за десятка монитором ПК на него уставились улыбчивые лица сотрудников и сотрудниц.

— Привет! — Сказал ему высокий кореец в малиновом пиджаке. — Я Андрей Ким, редактор новостного отдела. Иди во-он к той красивой девушке, ее зовут Женя, она тебе даст. — И подмигнув девушке, в ответ на показанный ею кулак, добавил — задание.

Евгения Моисеева окончила журфак в том же году, в котором поступил туда Павлик. Ее однокурсником был старый приятель Пашки Окунева Витька Худяков, легендарный в те времена главный редактор убойного уссурийского издания «Приморский экспресс». В этой газете работало три человека: Витька, дизайнер и рекламщик. А главным источником информации служил Интернет. Ежедневно Витька забивал полосы своей газеты (ту часть, которую рекламщик не успевал забить объявлениями и рекламой секс-услуг) отборной галиматьей из новостных лент популярных сайтов, разбавлял ее гороскопами, кроссвордами, картинками и историями на грани порнухи, а вечером отправлял номер в печать, чтоб с утра тираж появился во всех киосках Уссурийска.

Витька Худяков любил запивать водку пивом и слушать группу «Воскресение». Когда как-то раз Пашка Окунев и Павлик Морошков завалились к нему в квартиру в пятиэтажке за кинотеатром «Россия», что стоит напротив уссурийской администрации, с трехлитровой банкой продукции уссурийского пивзавода (той самой, что продавали бабульки из желтых бочек на колесах с надписью «пиво», расставленных у каждой колонки, так что покупать такое пиво следовало с раннего утра, иначе по ходу торговли освобождавшееся пространство в бочке заполнялось водой из колонки, и к часу пополудни там было больше воды, чем пива), и Витька сразу спросил: а водка? И когда узнал, что парни водку не купили, тотчас побежал в магазин сам. Наутро у Павлика голова раскалывалась, во рту «насрали тараканы», а песня «О чем поет ночная птица» стала вызывать в организме условный рвотный рефлекс.

Потом они стояли на балконе и смотрели на центральную площадь Уссурийска, где