Элен рассказала о своем желании сшить плащ и о том вечере, на котором она вручила подарок. Она хотела ему понравиться и разговор строила под его манеру общения. Рассказывала комично, в лицах. Стефан смеялся.

̶ Скажите, Элен, почему Маргарет ведет себя, как хозяйка дома? Почему считает, что может диктовать Вам, что делать?

̶ Почему Вы сделали такой вывод? ̶ напряглась Элен.

̶ Во-первых, Маргарет постоянно указывает Вам, где вести прием, кого принимать, а кого нет. Во-вторых, эта история с плащом известна всем. Маргарет ругалась, на чем свет стоит потому, что Вы сшили плащ не для нее. Она разнесла по всей деревне, что поставит Вас на место и, судя по всему, ей это удалось.

Элен опять взбесилась до такой степени, что первым ее порывом было броситься искать Маргарет. И придушить. «Это надо же испортить мне репутацию в деревне. Сделать из меня подкаблучницу», — бушевала в она душе. — «Я так тщательно создавала о себе мнение, как о самостоятельной, умной и ведающей женщине. А эта мерзавка все испортила своим поганым языком». Оказывается, что последнюю фразу Элен произнесла вслух: сработала привычка разговаривать сама с собой.

Стефан подошел и опустился перед ней на колени. Он осторожно взял ее руки в свои:

̶ Элен, ты отличная лекарка и многим помогла. Как лекарку тебя очень ценят в деревне. Но человеком считают безвольным. Я и сам до этой встречи считал, что ты ничего интересного из себя не представляешь. Уж извини за прямоту. Твоя вспышка гнева показала, что у тебя все в порядке с чувством собственного достоинства. Я не знаю твоих планов на будущее, но настоящее надо исправлять.

Элен даже не заметила, что он перешел на «ты». Она очень расстроилась, а слова Стефана пробили брешь в ее защите. Скрытое нервное напряжение после попадания в этот мир потребовало выхода, и девушка расплакалась.

Молодой человек растерялся, он не хотел довести лекарку до слез.

Элен уткнулась лбом ему в плечо и самозабвенно рыдала. Стефан почувствовал, что слезы — сейчас именно то, что ей нужно. Он бормотал какие-то бессмысленные слова утешения и гладил ее по волосам. Через некоторое время она успокоилась.

Когда она окончательно пришла в себя, ей стало неловко за свои слезы перед незнакомым мужчиной.

Стефан понял, что за буря опять поднимается в ее душе и решил, что на сегодня хватит потрясений:

̶ Элен, иди-ка ты в дом. Поспи, успокойся и не принимай скоропалительных решений. И слез стыдиться нечего, они тебе были необходимы. Ты же лекарка, ты должна понимать, что слезы — иногда лучшее лекарство.

̶ Ты не понимаешь, она уничтожила мою репутацию. Я даже не представляю, что мне делать, ̶ простонала девушка.

̶ Вот! Поэтому я тебе и говорю, иди и отдохни. Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я тебя в спальню проводил? ̶ спросил Стефан, ухмыляясь.

̶̶ Почему же не хочу? Может, мне это сейчас необходимо. Как лекарство, говорю тебе как лекарка. Чисто в лечебных целях, ̶ приняла правила игры Элен.

Стефан не ожидал такого ответа, на что девушка и рассчитывала. Она рассмеялась, увидев, как растерялся сын старосты.

̶ Даже не мечтай. Не хочешь же ты погубить свою репутацию уже своими действиями? Думаю, что нет! Ты слишком благоразумна для этого, ̶ парировал Стефан.

̶ Благоразумие в твоих устах звучит, как оскорбление.

̶ Ни сколько, я не хочу начинать знакомство с оскорблений. Не спорь, иди спать, а завтра мы что-нибудь придумаем. Если репутацию слегка подпортили, то всегда можно сделать реставрацию.

Он все-таки отправил Элен отдыхать, а сам сел в ее кресло подумать. У Стефана была хорошая привычка: он никогда не убегал от проблем. Его принцип: «Решай проблемы по мере поступления, иначе они задавят тебя, как снежный ком».

«Элен — не проблема, а, скорее, загадка. Задачка со многими неизвестными. Слишком много тайн вокруг нашей лекарки. И странное поведение. Нет элементарных понятий как себя вести с людьми. Как будто она не знает, что есть классовое расслоение общества и с прислугой нельзя вести себя, как с другом. Понятно, что уважение к человеку должно быть, но и границы нужно четко проводить. Такое впечатление, что она «не от мира сего», — размышлял Стефан, даже не подозревая, что он недалек от истины.

Элен вошла в дом совсем без сил. Если бы она увидела Маргарет, то придушила бы её собственными руками. Добравшись до кровати, она моментально уснула без сновидений.

Утро наступило как всегда не вовремя. Элен, проснувшись с первыми лучами солнца, лежала в кровати и смотрела на горы. Белоснежные вершины гор и лес у их подножия не надоедали девушке. Они успокаивали и настраивали её на нужную волну.

Неудивительно, что и в этот раз задачка сошлась с ответом: «Два раза за одну провинность не наказывают. Я уже поставила Маргарет на место. В дальнейшем буду с ней более строгой. Не думаю, что произошло что-то страшное, как мне показалось вчера. Что-то я дала слабину», — рассмеялась про себя Элен. — «Ну, Стефан прям, Чип и Дейл, спешат на помощь. Кто просил его лезть со своими наблюдениями? Подумаю над феноменом Стефана чуть позже. Очень необычный молодой человек. Я, конечно, не великий знаток здешних нравов, но мне кажется, что он не похож на деревенского мужика».

Элен быстро встала с кровати, провела свой утренний ритуал и спустилась вниз. На столе её уже ждал сытный завтрак и Маргарет, которую переполняли эмоции. Слушая её болтовню, Элен внутренне порадовалась, что помощницы не было вчера в доме. Эмоции схлынули и портить отношения не хотелось.

Спокойно завершив утренний прием двух человек из соседней деревни, Элен села за рукоделие. Она стала постепенно выполнять «заказы» жителей деревни, которые получила на вечеринке у кузнеца. Причем, когда она рукодельничала, то в голове у нее был образ человека, для которого она делает подарок. Она вспоминала его недостатки или увечья и старалась своим изделием как-то их «спрятать».

Старосте сшила шляпу, а его старшему сыну — кепку. С такой мыслью, чтобы оба перестали лысеть. Жене старосты связала чулки, чтобы у той перестали болеть ноги. Ирме, невестке старосты, связала берет, чтобы она научилась думать головой. Мальчишке, сыну Ирмы и по совместительству племяннику Стефана — красивый шарф, чтобы скрыть его кривую шею. Такого рода подарки получили многие жители деревни.

Создавала она подарки постепенно, на их изготовление ушло несколько месяцев. Поэтому эффект от них видели все и желание получить подарок от лекарки для многих было нестерпимым. Более богатые заходили и предлагали оплатить её труд, если их заказ она сделает в первую очередь. А те, кто заплатить был не в состоянии, придумывали целые спектакли. Засылали детей к «доброй тетеньке Элен», которые со слезами молили её помочь им и их бедным родителям. И смех, и грех.

У Элен опять было мало свободного времени. Она старалась избегать встреч со Стефаном. Он был недоволен тем, что она решила проблему по-своему, не прибегая к его помощи. Молодой человек считал, что нужно было прилюдно приструнить Маргарет. Ещё и редкие встречи с девушкой вообще бесили его. Казалось бы, с так легко завоеванной симпатией лекарки можно было бы дальше развивать отношения. Но от симпатии не осталось и следа, а отношений даже в зародыше не было.