– А я звонил в Ловозеро вчера вечером председателю тамошней артели, товарищ капитан.

Архипов с интересом посмотрел на Рыдлевича. Этот рассудительный крепыш нравился ему все больше.

– Я попросил его разузнать, не поднимая шума, бывал ли у них Чапыгин? С кем да о чем говорил? Так что… – Рыдлевич осекся на полуслове, потому что в дверь постучали.

– Вас приглашают к телефону, пройдите к дежурному администратору!

Архипов с Рыдлевичем в мгновение ока домчали до комнаты дежурной.

Но звонили не из Петрозаводска. Лейтенант Болотников сообщал Архипову, что только что из управления горно-химического комбината в райотдел НКВД отправлена телефонограмма с ходатайством о предоставлении разрешения на охоту для советника германского торгпредства Шорнборна и его провожатого.

Едва Архипов положил трубку, как прямо под окном у гостиницы остановилась машина, а минуту спустя в холл вошли двое. Один из них по-военному шагнул к Рыдлевичу. Он вполголоса о чем-то стал докладывать, в то время как его попутчик – старый лопарь[10] в национальных одеждах – с нескрываемым любопытством озирался. По его смуглому лицу уже побежали в разбег ручейки морщинок, и голова была седа, но спину старик держал прямо, да и в раскосых глазах читалась еще немалая жизненная сила.

Старик осмотрел Архипова с головы до ног и обратился к нему, по неведомо каким признакам определив старшего:

– Такое дело, начальник! Председатель велел идти к тебе и все рассказать, такое дело.

Старик Гаврилов оказался оленеводом из становища близ Ловозера. Из его рассказа следовало, что геодезист Чапыгин появился у них еще весной прошлого года. Некоторые из местных жителей видели этого геодезиста и раньше, когда еще только планировалось строить рудник неподалеку от их становища. Чапыгин был одним из тех, кто помечал их горы столбиками с выжженными на них цифрами. Потом его долго не было, а с нынешней весны он опять зачастил к Сейд- озеру, расспрашивая стариков о человеке по фамилии Барченко, который еще в начале двадцатых был в этих краях с экспедицией из Петрограда.

– Как я не знай Барченко? Очень хорошо его знай, такое дело…

И старик поведал, как он водил Чапыгина по тем местам, по которым почти два десятка лет назад водил и академика Барченко с его научной экспедицией.

– Барченко большой человек был, важный! И стариков наших уважал, и с духами разговаривать умел. Поэтому, такое дело, мы ему все здесь показали.

– А Чапыгин что ж? Ему-то за что такая почесть?

Старик вынул трубку и принялся набивать табаком, уминая его большим пальцем:

– Чапыгин тоже большой человек! Кто из наших знает сопки лучше, чем я знаю все морщинки на лице моей старухи? А Чапыгин знает! Как было отказать ему? – Раскурив трубку, старик прищурился от дыма. – Только к заклятой горе у Сейдозера Чапыгин сам ходил. Дорогу я ему показал, а сам пойти не захотел. Нельзя тревожить злой дух Куйвы[11]. И на гору подниматься тоже нельзя, такое дело.

– Это почему же?

– Нинчурт твою жизнь себе забирай, такое дело. Может, сразу помрешь, а может, следующей зимой, кто знает? Там много люди пропадай, я так Чапыгину и сказал. Только он меня не слушай, а зря. Его смерть уже сюда приходи.

Рыдлевич оборвал старика:

– Ты, дед, нам этими шаманскими штучками голову не заморачивай! Скажи-ка лучше, где эта «заклятая гора» находится! Вот карта, давай вместе посмотрим.

Через несколько минут подробных расспросов и объяснений старик уверенно ткнул заскорузлым пальцем в точку на южном берегу Сейдозера.

Архипов присвистнул. Но Рыдлевич опере- дил его:

– Скажи, отец, а когда Чапыгин был там в последний раз? Хотя бы примерно.

– Зачем примерно? Три дня назад он там был, такое дело.

Архипов с Рыдлевичем переглянулись:

– Три дня назад… то есть двадцать восьмого это было? Так?

– Выходит, что так, однако. Оленуха в тот день ногу подвернула, пришлось зарезать, зачем добру пропадай? Вот Чапыгин тогда и приходи, моя старуха его мясом угости.

Больше ничего важного из старика им вытянуть не удалось, и они отпустили его.

В конце концов, ответ на самый главный вопрос получен – «заклятая гора Нинчурт» и была той самой горой, из района которой выходила в эфир искомая радиостанция. И в этот день Чапыгин был на Нинчурте.