ОТВЕТ: Во второй половине июня 1943 года я, РЕДЕНС Леонид и братья КИТАЕВЫ — Валерий и Юрий помогали обслуживающему персоналу оборудовать стенды с радиоаппаратурой на выставке трофейного вооружения.

Однажды в разговоре с братьями КИТАЕВЫМИ о покойном Володе ШАХУРИНЕ в присутствии РЕДЕНСА Леонида я рассказал братьям КИТАЕВЫМ о том, что Володя ШАХУРИН возглавлял организацию, состоявшую из учеников 7-го класса 175 школы, которая называлась “Четвертый Рейх” и ставила своей целью приход к власти в СССР по окончании войны.

Я рассказал также братьям КИТАЕВЫМ, что Володя ШАХУРИН именовал себя рейхсфюрером и что мы собирали членские взносы по 10 руб. с человека. Из участников организации я назвал себя и Леонида РЕДЕНСА. Я сказал также, что я и Леонид РЕДЕНС были в организации генерал-адъютантами и что я ведал тылом, а РЕДЕНС был начальником разведки. Более подробно о деятельности нашей организации я братьям КИТАЕВЫМ не рассказывал.

ВОПРОС КИТАЕВУ: Правильно показывает Артем ХМЕЛЬНИЦКИЙ?

ОТВЕТ: Да, Артем ХМЕЛЬНИЦКИЙ действительно во второй половине июня 1943 г. рассказывал мне и моему брату в присутствии Леонида РЕДЕНСА на выставке трофейного вооружения о том, что он и РЕДЕНС являлись участниками организации под названием “Четвертый Рейх” и что руководителем этой организации являлся Володя ШАХУРИН, именовавший себя рейхсфюрером. Также подтверждаю, что ХМЕЛЬНИЦКИЙ говорил мне о задачах этой организации, которая намеревалась захватить власть в СССР после войны.

ВОПРОС ХМЕЛЬНИЦКОМУ: На предыдущем допросе вы показали, что Валерий КИТАЕВ рассказывал вам, что в 7-м классе 19 школы существует организация под названием “4Ж” и что он, КИТАЕВ, является участником этой организации. Правильно это?

ОТВЕТ: Да, мне КИТАЕВ об этом действительно рассказывал.

ВОПРОС ХМЕЛЬНИЦКОМУ: Расскажите подробно, что именно говорил вам КИТАЕВ об этой организации, ее целях и участниках.

ОТВЕТ: Когда я рассказал КИТАЕВУ о существовании нашей организации ”Четвертый Рейх” и о том, что в связи с гибелью Володи ШАХУРИНА эта организация теперь распалась, КИТАЕВ в свою очередь сообщил, что в 7 — м классе 19 школы, где он учится, существует организация под названием “4 Ж”. На мой вопрос, что это означает, КИТАЕВ ответил, что организации дано название по начальным буквам фамилий ее руководителей, но, кто они, не сказал. На ряд моих вопросов о количестве участников организации, ее целях и задачах, наличии оружия и о том, установлены ли у них членские взносы, мне КИТАЕВ сообщил, что организация “4 Ж” многочисленна, что некоторые ее участники живут в доме № 2 по ул. Серафимлвича, но кто именно, он не сказал, что участники этой организации имеют оружие и собирают членские взносы, в какой сумме, сейчас не помню.

Что же касается целей организации, КИТАЕВ заявил, что организация “4Ж” никаких целей перед собой не ставит, но от более подробных объяснений по существу моих вопросов КИТАЕВ уклонился.

Вспоминаю, что в числе участников он назвал своего брата — КИТАЕВА Юрия, сказав. что он находится в его подчинении. Касаясь своей роли в организации, КИТАЕВ мне сказал, что он является генералом разведки и имеет каких-то своих агентов, но никого из них не назвал. Также КИТАЕВ сказал, что у него хранятся какие-то документы организации.

ВОПРОС КИТАЕВУ: Подтверждаете ли вы показания ХМЕЛЬНИЦКОГО Артема?

ОТВЕТ: Показания ХМЕЛЬНИЦКОГО не совсем правильны. Я говорил ХМЕЛЬНИЦКОМУ, что наша организация называется не “4Ж”, а “3 ЖЭК”. Брат мой в организации не состоял и в моем подчинении не находился. Также у меня не было никаких агентов. Мы не собирали членских взносов, а поэтому я не мог говорить ХМЕЛЬНИЦКОМУ о каких-то моих агентах или о причастности к организации моего брата Юрия. Не говорил я ХМЕЛЬНИЦКОМУ и том, что якобы в нашей организации много участников.

ВОПРОС ХМЕЛЬНИЦКОМУ: Может быть, вы путаете и неправильно показываете о вашем разговоре с Китаевым?

ОТВЕТ: Я утверждаю, что КИТАЕВ мне говорил о том, что его брат Юрий является участником организации “3” или “4 ЖЭК” (точно не помню), что у участников этой организации имеется оружие. Помню даже, как КИТАЕВ сказал, что ученики приносят в школу даже автоматы, но, кто именно приносил в школу автоматы, мне КИТАЕВ не говорил. Также помню, что КИТАЕВ говорил мне, что у них в организации введена уплата членских взносов. Возможно, Китаев прихвастнул, но я показываю то, что лично от него слышал.

ВОПРОС КИТАЕВУ: Следовательно, вы показываете неправду о своем разговоре с ХМЕЛЬНИЦКИМ?

ОТВЕТ: Нет, я не лгу. Я твердо помню, что не говорил о наличии у членов нашей организации оружия или о том, что мы собирали членские взносы, так как ничего этого у нас не было. Мой брат Юрий не был участником организации “3ЖЭК”, но я ему говорил о существовании этой организации.

ВОПОРОС ХМЕЛЬНИЦКОМУ: Вы настаиваете на правильности ваших показаний?

ОТВЕТ: Да, настаиваю. Может быть, я неправильно понял КИТАЕВА, но он говорил о том, что в их организации собираются членские взносы, что у него имеются какие-то агенты и что члены организации носят в школу оружие.

ВОПРОС КИТАЕВУ: Что вы можете добавить к своим показаниям?

ОТВЕТ: Возможно, я сказал ХМЕЛЬНИЦКОМУ с целью похвастаться, что в нашей организации много участников, но я не мог ему говорить, что мы имеем оружие и собираем членские взносы.

Очная ставка с наших слов записана правильно и нами прочитана. Подписи

Очную ставку провели: Нач. следственной части НКГБ СССР по особо важным делам Влодзимирский

Зам. начальника 2 управления НКГБ СССР Сазыкин

ПИСЬМО А.И. ШАХУРИНА СЫНУ[184]

Москва 1 августа 1941 года

Здравствуй, Володя, мой дорогой, здравствуй, моя милая, любимая мордаша, с голубыми глазами, с курчавой щетинкой. Как ты, родной мой, живешь? Мы хоть и мало с тобой виделись, но твое отсутствие я очень сильно чувствую. Хочется сесть с тобой рядом на тахте (там у нас в столовой) и поговорить на разные темы или услышать по телефону:”Папа! Это я говорю, Володя. Ты приедешь сегодня обедать? Когда? Обязательно приезжай.”

Твои письма мне доставляют большое удовольствие и радость. Я читал их по несколько раз. И не только потому, что пишешь ты, мой Володя, но главное потому, что они умные и толковые. Через эти письма я вижу и чувствую тебя, твое настроение, твои заботы. Они у тебя уже есть — я имею в виду заботы, и это хорошо, беззаботным сейчас быть нельзя — преступно.

Мне очень нравится, и это очень правильно, когда ты пишешь, что ”так как сейчас ничего не