положении, грозившем ей постепенной ликвидацией. Лошадей кормить было нечем, начался падёж, конармейцы, чьи семьи в большинстве проживали на Дону, рвались в родные края. Реввоенсовет армии настаивал на быстрейшей переброске 1-й Конной в Донскую область[248], где кони получили бы необходимый фураж и бойцы смогли нормально заниматься учебно-боевой подготовкой. Вопрос решался трудно, в горячих спорах с Троцким, но всё же был решён.

20 апреля 1921 года Политбюро ЦК поручило РВСР и РВС 1-й Конной в кратчайший срок сократить состав Конармии, сохранив при этом весь армейский аппарат, и перевести её в район Маныча и Среднего Егорлыка.

С переводом 1-й Конной армии на юг России РВСР 28 апреля постановил воссоздать Северо-Кавказский военный округ (СКВО). Командующим войсками округа назначался Ворошилов.

Почему воссоздать? Дело в том, что СКВО уже дважды до этого образовывался. Первый раз он был учреждён декретом Совета народных комиссаров 4 мая 1918 года на территории Ставропольской, Черноморской, Дагестанской губерний, областей казачьих войск: Донского, Кубанского, Терского. В сентябре того же года с созданием Южного фронта упразднён.

Северо-Кавказский военный округ был образован вновь 31 марта 1920 года, после оставления Северного Кавказа Вооружёнными силами Юга России (ВСЮР) — известного оперативно-стратегического объединения белых войск Добровольческой армии и армии Всевеликого войска Донского для совместной борьбы против большевиков. Через пять месяцев округ опять расформировали в связи с высадкой десанта Русской армии генерала Врангеля в Приазовье и на Кубани в августе 1920 года; его войска вошли в состав Кавказского фронта.

И вот теперь он возрождался в третий раз. В приказе РВСР № 924/163 от 30 апреля 1921 года указывалось, что СКВО занимает прежнюю территорию. Для формирования штаба и управлений округа используется личный состав упразднённых полевых управлений 1-й Конной, 9-й армий и Кавказского фронта. Место расположения штаба округа — Ростов-на-Дону.

В начале мая Ворошилов с группой командиров, порученцев, адъютантов прибыл к новому месту службы. Он знал, кто назначен ему в заместители, помощники, в политический и штабной аппараты сам предложил кандидатуры: Будённый — заместитель командующего и член Реввоенсовета Северо-Кавказского округа (Семён Михайлович одновременно сохранял за собой и пост командующего Конармией). Левандовский — помощник командующего СКВО по строевой части, Сааков — заместитель по политчасти. Бубнов — второй член Реввоенсовета округа и член Реввоенсовета 1-й Конной армии.

На знакомство с расположением управлений округа в гостинице «Палас-отель», которую он знал по пребыванию в ней штаба Конармии в 1920 году, ушло два дня. На третий Климент Ефремович отправился на вокзал встречать приезжающих Екатерину Давидовну с сыном Петей. Начальник хозяйственной части штаба округа заранее показал Ворошилову будущее жильё и получил одобрение. Теперь вместе с командующим он ехал за его семьёй, чтобы сразу препроводить её на будущую квартиру...

Вечером весь походный скарб Ворошиловых был перевезён в обширные апартаменты, где семье предстояло провести три года. Екатерина Давидовна не могла нарадоваться квартире. Но ещё в большем восторге был семилетний Петя. Он обежал весь двор, обследовал каждый уголок сада. Доложил всем красноармейцам-охранникам, что, он Пётр Климович Ворошилов, будет тут жить вместе с мамой Катей и папой Климом.

Будённые, Семён Михайлович и Надежда Ивановна с обслуживающим их персоналом, поселились в особняке на Пушкинской улице сутками позже. Екатерина Давидовна и Надежда Ивановна были хорошо знакомы, издавна дружили, так что находить общий язык им надобности не было.

Мужья Екатерины Давидовны Ворошиловой и Надежды Ивановны Будённой редко бывали дома, поэтому женщины в их отсутствие совместно проводили свободное время. Никакими хозяйственными делами они не занимались; все домашние и дворовые заботы лежали на прислуге и подсобных рабочих. Хотя обе были хорошими хозяйками, умели создавать уют.

Они изучали город, гуляли по улицам на автомобиле с одним из адъютантов мужей либо самостоятельно на извозчике, но особенно любили на трамвае, который ходил по Сенной улице (ныне улица Горького).

Чаще катались по Таганрогскому проспекту, считавшемуся центральной магистралью Ростова, по нему проходил главный путь на Кавказ; в 1923 году его переименуют в Будённовский. Ещё по Большому Столыпинскому, ставшему впоследствии Ворошиловским. На лихачах обычно ездили по Большой Садовой. Она являлась главной, самой старой и красивой улицей города, здесь размещались важные административные учреждения.

При общении с коренными жителями Екатерина Давидовна и Надежда Ивановна убеждались, что ростовчане от старого до малого безраздельно влюблены в свой город. Они могли часами рассказывать о нём. Ростовом-на-Дону они его не называли, а гордо произносили: «Ростов-город» или «Ростов-Дон». По их мнению, это самый красивый, самый современный город не только на юге России, но и во всей стране. Ну, может быть, кроме Петербурга. Где ещё найдёшь такие широкие, прямые, как стрела, проспекты и улицы, неповторимые здания европейской архитектуры. И величавая казачья река Дон-батюшка, на крутом берегу которого раскинулся город-сад.

Екатерина Давидовна и Надежда Ивановна видели — Ростов действительно схож с городом-садом. В нём не было улицы, переулка, площади, чтобы их не обрамляли в один, а то и в два ряда деревья. Например, по обе стороны от проезжей части Таганрогского и Большого Столыпинского проспектов стояли, что былинные богатыри, кряжистые дубы. Или взять Большую Садовую, вдоль неё сплошные аллеи вековых лип. В их тени на уютных скамейках обычно сидели влюблённые парочки.

Вокруг площадей в голубую высь тянули свои верхушки стройные тополя и клёны. В многочисленных парках и скверах среди деревьев и кустарников господствовали раскидистые ивы, по-донскому вербы, и акации — по весне в кипени пышных гроздей белоснежного цвета.

Придёт время, и о «Ростове-городе», «Ростове-Доне» будет написана песня (стихи поэта-ростовчанина Анатолия Софронова, музыка Матвея Блантера), которая станет его своеобразным гимном:

Ростов-город, Ростов-Дон —

Синий звёздный небосклон.

Улица Садовая, скамеечка кленовая —

Ростов-город, Ростов-Дон!

Песня появится через 22 года, в феврале 1943-го.

А в двадцатые годы минувшего века популярными в Ростове были общеизвестные приблатнённые песни времён НЭПа, такие как «Бублички», «Кирпичики» и им подобные. Но особым успехом пользовалась «Купите папиросы!»:

Друзья, купите папиросы!

Подходи, пехота и матросы!

Подходите, пожалейте,

Сироту меня согрейте...

Мой папаша под Херсоном

Жизнь свою отдал,

Мамочку мою с винтовки

Немец расстрелял...

Эту песенку, сложенную на мотив, бытовавший в местечковой еврейской среде, особенно любили ростовчане еврейского происхождения, распевавшие её как на русском языке, так и на идиш. «Купите папиросы!» с огромным воодушевлением пели и беспризорники на улицах, на перронах и в поездах...