— Ах, это? Погодите минутку!

Катя подняла руку над головой, из «Волги», припаркованной у края дороги, тут же вышел подтянутый мужчина, и забрал у Кати сумку. Мне он даже не кивнул, да не больно-то и хотелось. Катя что-то сказала ему по-французски, повелительным тоном. Мужчина почтительно склонил голову, вернулся в машину, и тут же уехал.

— Ого! А Вы, Катя, оказывается немалая шишка во французской разведке! Этот малый, если на наши звания, никак не меньше старлея. Кто Вы, Катя? Для полковника Вы молоды, а вот для майора в самый раз!

Меня разбирал смех, но хоть и с трудом, я сохранял серьёзную мину, и тем удивительнее было для меня быстрая смена выражений на красивом личике Кати. В этот момент она повернула лицо вслед уехавшей машине, но я чётко проследил всю гамму: досада — разочарование — растерянность — злость — решимость, и, наконец, маска простодушного удивления:

— О чём ты, Юрий?

— Понятно! Вы целый генерал, и приехали специально для того, чтобы завербовать меня в своё буржуинство.

В глазах Кати промелькнуло облегчение: мальчик просто валяет дурака, а на самом деле он ничего не понял.

— Куда пойдём, мон женераль? — дурачусь я.

— Туда, где Вы будете предлагать мне бочку варенья и корзину печенья, а я буду торговаться за каждую печенюшку.

— О! «Сказку о Мальчише-Кибальчише»[94] знают и во Франции?

— Во всяком случае, все, кто изучает русский язык.

— Но Вы, Катя, куда бы хотели?

— Честно?

— Честно.

— Я бы хотела, чтобы Вы отвели меня куда-нибудь, где есть музыкальный инструмент, и нет посторонних. И чтобы Вы, Юрий, посвятили мне песню, которую ещё никто в мире не слышал.

— Нет ничего проще!

И мы отправились к площади Трёх Вокзалов. Катя оказалась интересной собеседницей, я тоже разговорчивый парнишка, так что по дороге мы не скучали.

У запасного выхода ЦДКЖ я обратился к вахтёру:

— Уважаемый, как бы мне увидеть курьера Кешу? Иннокентия.

— Кеша? Только что тут был.

Вахтёр обернулся в коридор и крикнул:

— Кеша, тут к тебе пришли товарищи!

— Я здесь! Что нужно? — тут же высунулся из недалёкой двери мой лохматый приятель.

— Кеша, это я, Юрий Бобров.

— Рад видеть, Юра! Что-то нужно? — спросил он, подходя вплотную.

— Кеша, познакомься, Это Катя, она корреспондент французской газеты. Катя, познакомьтесь, это Иннокентий, начинающий деятель советской и мировой культуры.

Кеша благодарно взглянул на меня, и восхищённо глядя на Катю, осторожно пожал её протянутую руку.

— Для друзей я просто Кеша.

— Очень приятно, Кеша. Я Катя.

— Кеша, у вас во дворце, не найдётся ли свободной комнаты с роялем?

— С роялем… А пианино вас устроит?

— Вполне.

— Тогда идёмте за мной, сейчас свободна кружковая комната. Пианино там очень хорошее. «Красный Октябрь», и настраивали всего неделю назад.

Комната оказалась небольшая, но уютная, хотя и без окон. Вместо окон висели большие картины, на одной из которых было изображен цветущий луг и хоровод на нём. Дичь несусветная! Кто же позволит топтать покос? За такие танцы самое малое — хворостиной по мягким местам. На другом полотне пианист увлечённо колотит по клавишам. По решительному лицу пианиста понятно, что парень он упорный, и пока он не сломает рояль, не остановится.

— Ну, ребята, вы тут устраивайтесь, а я побежал. Дела!

И с завистливым сожалением поглядев на Катю, Кеша ушел.

— Располагайтесь, Катя, а я сейчас сыграю Вам парочку новых мелодий.

— Юрий, может быть мы перейдём на ты? Иначе я чувствую себя безнадёжно старой.

— Почему бы и нет? Присаживайся, вон стулья.

— А можно я сяду рядом?

— Да ради бога!

Я сходил за стулом, и поставил его рядом со своим. Но Катя придвинула его ещё ближе, и села вплотную, так, что мы почти касались коленями. Пианино оказалось действительно с хорошим звучанием и прекрасно настроенным. Пробежав по клавишам, я начал играть попурри из песен и мелодий, которые здесь приписал себе.

— Что из сыгранного ты узнаешь?

У Кати оказался абсолютный слух и безупречная музыкальная память. Ну, или мои мелодии она слушала бессчётное количество раз, что вряд ли. Катя безошибочно называла мне все песни, даже те, от которых наши интеллигенты кривились и называли «простонародными», к примеру «Галину» и «Течёт ручей». Она знала даже «Аргентина-Ямайка 5–0»! Наконец я закончил.

— Катя, да ты, как оказалось, крупнейший в мире эксперт по творчеству Юрия Боброва!

Катя неожиданно покраснела. Немного помялась, но всё-таки спросила:

— Юрий, а правда, что все песни у тебя написаны по реальным событиям? Говорят, что «Дорогу в ад» ты написал после встречи с призраком.

— Ну что ты, Катюша! Моя мама, слава аллаху, жива и здорова. Это песня-предостережение, как и «Мусорный ветер», и «Маленькая девочка».

Взгляд Кати вильнул к моим рукам, и я задрал короткие рукава рубашки к самым плечам.

— Видишь, я никогда не резал вен.

— Прости, Юра, но, когда прошел документальный фильм о тебе и группе «Ария», возникло просто чудовищное количество слухов. Знаешь, как ты популярен среди студентов Сорбонны? На документальный фильм о тебе люди шли как на художественное кино!

— А я и не знал.

— СССР вообще закрытая страна, здесь мало что известно о Западе.

— Как сказать. Кто хочет узнать — узнаёт. В любой библиотеке имеется масса материалов по любому материку, по любой стране, причём в любом аспекте. Знаешь, сколько в моём посёлке общественных библиотек?

— Сколько?

— Восемь. А фонд, например библиотеки железнодорожного клуба, сто семьдесят тысяч экземпляров. Понятно, что многие книги в нескольких экземплярах, но само по себе неплохо, правда?

— Прости, я не знала таких подробностей об СССР.

— Ладно, чтобы не смущать тебя, сыграю латиноамериканский мотивчик. Называется «Ламбада».

Помните, друзья мои, шедевр от группы «Каома»? В семидесятые годы «Ламбада» тоже понравилась.

— Замечательный танец! — восхитилась Катя — Весёлый и энергичный.

— К нему неплохо было бы написать текст, но ни я, ни Дина не владеем ни испанским, ни португальским языками.

— А хочешь, я напишу стихи к этой мелодии? Я владею испанским.

— Напиши. Ноты дать?

— Не нужно, я запомнила.

— А вот ещё: называется «Девушка, поющая блюз».[95]

И я начал играть мелодию песни, которая в моём будущем прославила Патрицию Каас.

— К этой песне нужны слова по-французски.

— Юра, разрешишь мне написать стихи и для неё?

— Пожалуйста! А теперь последняя песня. Называется «Иди ко мне».

Эту песню группы «Алиса» лучше петь и слушать под полноценное оркестровое сопровождение, но и под хорошее пианино она звучит тоже неплохо.

Иди ко мне!

Если случится ночь,