— Чтобы задержать преследователей, мы подожгли пол в коридоре первого этажа, — пожал плечами я. — Не думаю, что потушить это было большой проблемой.

— Заключенные разбежались из темницы, в замке пожар, сколько-то людей герцога убиты и покалечены. Ребо будет в ярости, — с новым вздохом Балио Лорис воззрился на настоятеля храма, словно предлагая тому самому оценить всю сложность его положения.

— Будет? Герцог в отъезде? — удивился Владис.

— Пьян, — усмехнулся Балио. — Настолько, что два часа назад едва не совершил смертельно опасную глупость. Впрочем, слава Единому, степень опьянения не позволила ему эту глупость совершить.

— Прекрати говорить загадками, — нахмурился вновь остановившийся у кресла магистра Вайс. — Я ведь все равно узнаю. Не сейчас, так через пару часов.

— Да представляешь, едва не снасильничал девицу из клана Утреннего Инея прямо на пиршественном столе! — судя по тону, Лорис испытывал восторг от того, что такая безумная идея пришла герцогу в голову, и легкое разочарование из-за того, что она осталась нереализованной.

— Этого нам еще не хватало! — воскликнул настоятель. — Но клан Утреннего Инея? Они же все схвачены и отправлены в тюрьму на остров Турборн, под охрану тамошних орков! Откуда она могла здесь взяться?

Тут оба, не сговариваясь, повернули головы в мою сторону.

— Кайя Анлон — одна из моих спутниц, — процедил я сквозь зубы, в который уже раз за эту безумно длинную ночь пытаясь усмирить нарастающую во мне ярость. — Та, что светленькая. Ее сочли непричастной к делам клана из-за учебы в школе, но в столице она обязана будет дать показания Тайной страже.

— Еще и Тайная стража! — магистр Палаты правопорядка со стоном откинулся на спинку кресла.

— Магический приказ плюс Тайная стража, — покачал головой настоятель храма, — Балио, ты знаешь, что нужно делать.

— Та комната свободна? — раздраженно спросил Балио Лорис и, не дожидаясь ответа, направился к двери в боковой стене, на ходу извлекая из специального кожаного футляра на широком поясе уже знакомые мне пластины дальней связи.

Оставшись со мной наедине, настоятель храма неспешно прошелся вокруг освободившегося кресла, словно желая убедиться, что магистр ничего в нем не повредил, затем уселся, поерзал немного, устраиваясь поудобнее, устало потер ладошками лицо. После чего обратился ко мне. Причем говорил медленно, тщательно подбирая слова.

— Молодой человек… простите, не запомнил ваше имя…

— Теодор. Теодор Кейлор, — напомнил я и тут же поправился, на всякий случай: — Тер Теодор Кейлор, если угодно.

— Вот откуда прекрасное владение мечом! — моментально сделал свои выводы от моего уточнения настоятель. — Теодор, возможно, вам кажется неправильным произошедшее здесь, в этой комнате — ведь храмы Единого по определению являются убежищем для всех нуждающихся в нем, а представители Палаты правопорядка по долгу своей службы должны пресекать творящиеся на местах беззакония. Увы, но жизнь порой вносит свои коррективы в любые правила. Главное, что теперь вашим жизням уж точно ничего не угрожает.

— Очень бы хотелось на это надеяться, — сухо ответил я, совсем не уверенный в том, что его заявление соответствует действительности. — А вообще непонятно, почему в отдельно взятой части империи происходит такой беспредел. Мы ведь ни за что пострадали!

— Сожалею, Теодор, но это лишь в очередной раз подтверждает мнение, что Унгалу нужен более решительный и принципиальный магистр правопорядка.

Произнеся эту фразу, он смиренно сложил пухлые ручонки на животе и прикрыл глазки. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы уловить его намек на себя любимого. Но меня сейчас меньше всего интересовали местные политические расклады и рассуждения о чьем-то соответствии или несоответствии должности. Мне бы друзей спасти да самому выбраться из этого проклятого герцогства.

— Можно поинтересоваться, как будет решена наша проблема? — осторожно спросил я, видя, что настоятель погрузился в размышления.

— Думаю, что послезавтра к обеду здесь будет конная сотня тридцать пятого имперского полка, расквартированного в Логрусе. Логрус — это уже на старых имперских землях, туда вас и доставят в целости и сохранности. А вот как Балио будет заминать скандал — ума не приложу, пусть выкручивается как хочет, — мрачно усмехнулся Владис Вайс.

— Я могу идти?

— Да-да, конечно. Только… Молодой человек…

— Теодор, — снова любезно сообщил я свое имя.

— Теодор, могу я надеяться, что не все услышанное вами здесь будет предано огласке?

— Меня интересуют только жизнь и здоровье моих друзей, — ответил я после секундной паузы, немало удивленный самой постановкой вопроса. Думал, будет пытаться выпятить свою роль в этом деле. — Все остальное не имеет значения, а потому быстро выветривается из моей памяти.

— Спасибо за понимание, — Вайс благодарно кивнул, после чего снова погрузился в размышления, тотчас забыв о моем существовании.

Дверь в выделенную нам для жилья комнату оказалась заперта, но после моего осторожного стука распахнулась так быстро, будто Виста в ожидании меня стояла прямо за ней. Девушка успела помыться и переодеться в длинную, почти до пят, холщовую сорочку — явно подарок храмовой братии.

Не говоря ни слова, Виста Эртис бросилась в мои объятия и, непрестанно покрывая шею поцелуями, принялась шептать:

— Прости, прости меня, прости…

Ошеломленный ее напором, я ногой захлопнул дверь, после чего, пошарив за спиной левой рукой, нащупал и запер засов.

— Прости, прости, — как заведенная продолжала девушка, после чего огорошила меня еще раз: — Мы должны расстаться!

Я слишком устал сегодня, чтобы остро реагировать на подобные ситуации. Случись это, что называется, «на свежую голову», несомненно, был бы шокирован, а так неожиданная информация прошла где-то на заднем фоне, позволив пережить момент практически спокойно, без эмоций. А потом пришло понимание.

Не знаю и знать не хочу, успели ли негодяи из той пыточной совершить свое гнусное дело или только готовились к этому, но Виста априори считает это постыдным фактом, порочащим ее честь, потому и говорит о необходимости расстаться. Вроде не благородных кровей, а вот поди ж ты…

— Это ты меня прости, — сжимая ладонями ее лицо, я несколько раз нежно поцеловал ее в носик и заплаканные глаза, — за то, что не сумел защитить. Да и за то, что вообще допустил, не настоял, чтобы мы выбрали другой маршрут, в обход Альгаста. А твоей вины в случившемся нет. Запомни это, и