Вопрос предназначался стражникам. Никто не ответил. Все вновь в благоговейном почтении опустили свои головы. Риз принял их молчание за согласие со своими словами. Он вынул из складок продолжавшего развиваться на неощутимом ветру плаща длинный черный кинжал и начал приближаться к алтарю, и пленникам на нем. По пути он что-то едва слышно бормотал. Видимо, догадались путешественники, он все же читает какую-то молитву.

Елена первой приняла решение действовать. Она, что было силы, дернулась вправо, к самому краю алтаря, надеясь вырваться из рук стражников и упасть на пол. И ей это почти удалось. Как уже говорилось, ее держали двое стражников: один за ноги, второй держал голову и руки. Когда она дернулась, тот стражник, что держал ее ноги, от неожиданности подался назад, и отпустил ноги. Елена тут же воспользовалась ситуацией и, что было сил, ударила ногами в живот этого стражника. Потом сложилась пополам и попыталась ударить того, который держал ее руки и голову. Но тот в последний момент увернулся. Один из стражников державших Володю отпустил его, схватил ноги девушки и с силой прижал их к алтарю. Этого времени с лихвой хватило Володе. Он ударил рукой снизу вверх, прямо в подбородок стражника, державшего его. Удар был по-боксерски точен: страж повалился на пол, потеряв сознание. Володя сжался как пружина. Каждый его нерв, каждый мускул были напряжены до предела. Адреналина выделилось столько, что шипело от напряжения в ушах. Тело требовало взрыва, разрядки. И парень начал действовать. Краем глаза он видел, как обнажились мечи четверых стражей, видел, как к нему кинулся жрец. Все это он видел, и чувствовал, что сейчас находится на краю гибели. Против пятерых вооруженных людей ему не выстоять, а ведь были еще трое.

Но его план не был рассчитан на то, чтобы всех этих людей победить. Он должен был отвлечь стражей на себя, и освободить Елену.

Последнее удалось сделать очень быстро. Страж, державший ее за ноги, отпустил их и кинулся на Володю. Парень соскочил с алтаря и чтобы сил ударил последнего стража, державшего Елену. Удар пришелся в лицо и был такой силы, что изо рта стража посыпались выбитые зубы. Девушка была свободна. Теперь нужно отвлечь всех стражей на себя. Нужно дать Елене время.

Володя увернулся от кинжала жреца и ударил последнего в нос, так сильно, что под кулаком хрустнули сломанные хрящи. Рука с кинжалом жреца на мгновение ослабла, этого хватило, чтобы Володя вывернул ее и вогнал лезвие кинжала в ногу Стаса-Риза.

В паре сантиметров от лица путешественника просвистело лезвие меча одного из стражей, только чудом не задев парня. Володя прыгнул к дальней стене, уже в полете умудрившись ударить ногой в пах, еще одного вооруженного стража. Володя врезался в стену и ударился сильно головой. Не обращая внимания на боль, он вскочил на ноги и приготовился к бою. Но было уже поздно. Все стражи, что были в комнате, навалились на него и принялись избивать парня руками и ногами. Последнее, что услышал Володя, был крик:

– Не убивайте его! Он нужен мне для жертвоприношения!

12.

Как только Елена освободилась от стражей, она тотчас же принялась обшаривать поверхность алтаря в поисках замочной скважины.

У противоположной стены стражи избивали уже потерявшего сознание Володю. Жрец выдернул кинжал из своей ноги, перетянул ее широким лоскутом, оторванным от плаща, и теперь ковылял к путешественнику, по пути крича и матерясь. Он пытался остановить избиение. Но его попытки были тщетны. Озверевших стражей уже ни что не могло остановить.

Елена пыталась не смотреть на Володю. Она пыталась сосредоточиться на поисках замочной скважины. Но не могла! Ее сердце обливалось кровью. Может быть, она все делает неправильно, и нужно броситься бежать спасать парня? Может, никакой замочной скважины в этом чудовищно большом алмазе и нет? Она, как могла, гнала от себя эти мысли. Ее глаза застилали слезы от собственного бессилия. Руки же продолжали шарить по идеально гладкой поверхности алмаза, ни чего не находя.

«Замочная скважина – точно посередине алтаря!» – вспомнила вдруг она слова Стаса. Девушка вытерла слезы и устремила свой взгляд туда, где, как она считала, находилась середина алтаря. И почти сразу же увидела ее. Небольшую замочную скважину. Казалось бы, если бы в алмазе был скрыт какой-то механизм, то его, безусловно, было бы видно в кристальной чистоте камня. Но, Елена ни чего не видела. Она помотала головой в разные стороны, чтобы разогнать дурные мысли. Осторожно взяла двумя пальцами ключ, вставила его в скважину и повернула…

Раздался хруст битого стекла, и алмаз рассыпался на миллионы крошечных алмазов, некоторые из которых были не больше песчинки.

Револьверы остались на своем месте. Они просто висели в воздухе, дулами направленными друг на друга.

От грохота, стражи прервали свое избиение и повернулись к девушке. Тоже самое сделал и жрец. Они все застыли, в изумлении смотря на остатки алтаря и Револьверы, не в силах поверить своим глазам.

Это оцепенение скоро пройдет, подумала Елена. Настала ее время действовать. Она схватила в каждую руку по Револьверу. В тоннели загрохотали выстрелы.

Елена ни когда не стреляла из двух Револьверов сразу, с двух рук. Но теперь она делала это. И у нее прекрасно получалось. Каждый выстрел давал результат: одна пуля – одна жизнь. Три или четыре секунды – на полу уже восемь трупов. В живых она оставила только жреца. Предателя! Пусть теперь он бесится от своего бессилия, пусть теперь он побудет пленником, пусть теперь он подумает о своей жизни, которая теперь не стоит ни чего!

13.

От звука выстрелов очнулся Володя. Он сидел на полу, смотрел на девушку и улыбался разбитыми губами.

– У тебя вновь все получилось? – наконец спросил он Елену.

– Не у меня, у нас! – поправила его девушка.

– Почему ты не убила этого? – Володя показал на жреца, также сидевшего на полу, и потиравшего раненую ногу.

– Он нужен нам! Он покажет выход отсюда на Дорогу, чтобы нам не возвращаться больше в этот гребанный необычный город. – Елена улыбнулась, уставшая, но довольная.

– Что вы сделаете со мной, когда я вас выведу на Дорогу? – спросил вдруг Стас.

– Ни чего, – ответила девушка. – Мы не будем тебя убивать. У тебя замечательные родители, дед. Если есть хоть шанс, что ты вернешься к ним, и станешь их помощником, их опорой, я воспользуюсь