— Что ж, мне нравятся отличные парни… — протянул Гюнтер, усиленно пытаясь понять почему лицо этого незнакомого парня выглядит таким узнаваемым. Определённо, где-то он его видел, но где⁇ — А как зовут нашего нового сослуживца?

Брайтшнайдер слегка кивнул парню и тот представился, глядя на Шольке с доброжелательным любопытством:

— Унтершарфюрер СС Михаэль Виттман, оберштурмфюрер!..

Глава 13

Голландия, пригород Утрехта.

14 мая 1940 года.

Лаура Блюм.

Госпиталь «Лейбштандарта» работал в усиленном режиме, несмотря на то что поток раненых начал спадать. По прежнему, многие помещения, выделенные для раненых немецкой комендатурой Утрехта, были заполнены теми кто получил ранение при прорыве линии Греббе. Их было несколько сотен, кричащих от боли или молча лежащих без сознания. Воздух, несмотря на настежь открытые окна, был душным и густо пропитан запахом лекарств, крови, мочи и часто наполнялся стонами… Да, здесь совсем не то что в Шарите, думала девушка, заботливо делая перевязку одному из них. Раненый, видимо, стесняясь медсестры, стоически терпел боль в пробитом пулей плече, хотя по стиснутым зубам было видно насколько он мучается.

«Потерпи, миленький, осталось совсем чуть-чуть! — думала про себя девушка, мысленно восхищаясь такой силой воли. — Господи, только бы ОН не погиб! А если ранят то легко!» — переключились её мысли на Гюнтера который, как разведчик, вынужден был быть впереди.

Лауру утешало лишь то что вчера, когда эту линию, наконец, порвали, то несколько поступивших раненых из его разведывательного отряда один за другим заверили её что их командир жив, хотя и был весь в крови. При этом известии её сердце так затрепетало в груди что девушка испугалась будто оно вырвется наружу. Что это значит? Если он не ранен то почему в крови⁈ Непонятно… Она, с одной стороны, хотела как можно скорее увидеться с ним чтобы успокоиться, но с другой понимала что это случится только если Гюнтер получит ранение, что её пугало ещё больше. Такой раздрай мучил девушку, хоть и не сказывался на её профессионализме. Да и вообще, её коллеги, в том числе и сам доктор Лейтманн, работали самоотверженно, пытаясь спасти как можно больше жизней. А раны были разные: пулевые, осколочные, взрывные… оторванные конечности, тяжёлые контузии, пара обожжённых танкистов. Но ни сама Лаура ни её напарница, болтушка Марта, не сплоховали, чётко и быстро выполняли распоряжения врачей и ухаживали за солдатами и офицерами.

Грузовики с ранеными то и дело отправлялись со двора главного корпуса по направлению к железнодорожной станции, на которой стоял в готовности санитарный поезд, чтобы увезти их в комфортабельные больницы Аахена и других городов в западной части Рейха.

Только после обеда часть врачей и медсестёр смогла немного перевести дух и отправиться в столовую. В их числе оказались и обе девушки. Взяв свою тарелку Лаура дошла до свободного стола и устало присела на лавку. С самого утра ей немного нездоровилось но девушка и не думала жаловаться. Кому сейчас легко? Надо работать а не обращать внимание на лёгкое недомогание. Рядом с ней примостилась вездесущая Марта.

— Сегодня их было очень много… — покачала Лаура головой, принимаясь за еду.

Овощной суп, который раньше девушка ела с удовольствием, сегодня, почему-то, вызывал у неё острое неприятие. Недовольно нахмурившись, Лаура решила не обращать на это внимание. Ей нужны силы для работы, поэтому не время и не место для капризов. Что дают то и надо есть. Это не Берлин а прифронтовая территория!

— Ты права, подруга! Вроде уже привыкнешь но как посмотришь на этих бедняг, окровавленных и стонущих от боли, сердце сжимается от боли! — согласилась Марта, тоже вяло помешивая свою порцию. — И вообще, давай о чём-нибудь более весёлом?

— О чём? — поинтересовалась Лаура, чувствуя как нежелание есть суп всё больше усиливается. Да что с ней такое?

— Расскажи о том как ты развлекалась со своим женихом в Зволле? — заговорщицки подмигнула девушка и хихикнула, посмотрев по сторонам. — Говорят, ваши крики слышал весь город а один офицер настолько заслушался что едва не попал под машину.

— Марта, прекрати! — осуждающе посмотрела на неё Лаура, ощутив как невольно покраснела. — Всё было не так! И я не хочу об этом говорить!

— Но, дорогуша, в этом нет ничего особенного! — запротестовала та, с аппетитом проглотив ложку супа. — Ты, молодая и красивая, он такой же… Мне просто интересны подробности! Обещаю что никому ничего не расскажу!

— Их не будет, поняла? — строго сказала Лаура, пытаясь заставить себя поглотить свою порцию. Это было непросто, поскольку организм, неизвестно почему, упрямо сопротивлялся мозгу.

— Уфф… Иногда ты невыносима, подруга! — Марта закатила от огорчения глаза. — Ну хотя бы капельку? Пожа-алуйста? — протянула она умоляющим тоном. — А потом я расскажу тебе подробности как мы встретились с моим…

— Ничего не хочу слышать! — замотала головой Лаура, закрыв ладонями уши. — Если ты немедленно не замолчишь то я встану и уйду! Будешь сидеть одна и разговаривать со своей тарелкой! — пригрозила девушка, устав бороться с любопытной болтушкой.

Внезапно, видимо, от резкого движения, ей стало дурно, голова закружилась, затошнило, и она почувствовала что её вот-вот вырвет.

«Отравилась или перетрудилась с непривычки… — сама себе поставила диагноз Лаура, с трудом вставая из-за стола и устремляясь к туалетной комнате в коридоре. — Как не вовремя!»

— Подруга, что с тобой⁈ — всполошилась Марта, вскакивая вслед за ней и, обняв, помогла ей дойти до нужного помещения. — Подожди здесь, я позову кого-нибудь из докторов!

И, не слушая вялых возражений Лауры, убежала. Склонившись над раковиной девушка почувствовала как желудок скрутил спазм и всё что она съела сегодня утром и сейчас, выплеснулось наружу… Точно, отравление! Наверное, что-то несвежее попалось.

Закашлявшись и ощущая что ещё не конец, Лаура устало опёрлась на стену и в изнеможении закрыла глаза. Похоже, несколько часов медсестра из неё будет никакая…

Берлин, район Бранденбургских ворот.

14 мая 1940 года.

Хайнц Гротте.

Пасмурный день в столице Рейха навевал на него мрачные мысли и угнетал настолько что хотелось побыстрее вернуться в ставший родным номер гостиницы. Лечь в кровать, накрыться одеялом и подремать в тепле, зная что за окном ненастье. Но увы, дела требовали его присутствия именно здесь и сейчас…

Хайнц зябко передёрнул плечами, поднял воротник плаща и надвинул шляпу поглубже, чтобы ту не унесло порывистым