— Ох ты ж…! — дёрнулась от неожиданности Пакпао и хлопнула внучку ладошкой по плечу. — Вот ведь негодница! Чего пугаешь?..

Слова, конечно, были сказаны, и их значение очевидно, но это если не брать в расчёт такую же улыбку, что озарила лицо старой женщины.

— Точно! — подала голос СонМи и закивала в такт словам. — Сбрендила! Всё…

— Чего ты глупости говоришь? — махнула рукой в её сторону ХеМи, выбравшись из объятий мужа.

Она подошла к продолжающей улыбаться младшей дочери и приобняла её за плечи:

— Просто… Лалиса влюбилась. Вот и всё…

— Ещё чего! — задрала нос «младшенькая», вывернувшись из рук матери. — Пусть в меня влюбляются! Мне и так хорошо.

— Браво! — произнёс СуХён и напоказ похлопал. — Я почему-то не сомневался, что ты быстро забудешь сегодняшнее происшествие, внучка. Но, признаться, не ожидал, что это произойдёт столь стремительно.

— Пф! Буду я ещё из-за непонятно кого себе настроение портить. Обойдутся! — сделала большие глаза «младшенькая» и заявила: — Я голодная!

— Опять? — удивилась ХеМи. — Да, куда ж в тебя лезет-то столько? Лопнуть не боишься?

— Ну-у-у… — задумчиво протянула Лалиса, сложив губы трубочкой и приподняв брови. — А ты наложи побольше и отойди, омма.

Сказанное вызвало улыбки у присутствующих.

— Что ты ерунду всякою спрашиваешь, невестка? — очнулась Пакпао и, ухватив внучку под руку, повела её на кухню: — Пойдём, посмотрим, что у нас там осталось…

(Гостиная. Чуть позже.)

ХеМи, поняв, что «сморозила» глупость, ушла на кухню вслед за Пакпао и Лалисой, исполнять свои прямые обязанности матери. СонМи уселась на диван с ногами. Ей отчего-то не хотелось уходить. СуХён с ДжэУком заняли места за столом и вели беседу, прикидывая вслух, что же произошло с «младшенькой»:

— Странно как-то… — поглядывая в сторону кухни проговорил ДжэУк. — Уходила хмурая, а вернулась такая…

Мужчина пощёлкал пальцами, стараясь подобрать правильный термин, чтобы описать состояние дочери.

— … воодушевлённая, — закончил за него СуХён.

Дед поднял принесённую им книгу со стола и проверил на том ли месте закладка, где он остановился. Оказалось, что да, она там, где нужно.

— А причина…? — посмотрел на отца ДжэУк.

За последнее время он подустал, и мыслительный процесс давался ему с трудом. Особенно по вечерам…

— Кто ж её знает… — пожал плечами СуХён.

На самом деле ему было не особо интересно вникать в то, из-за чего у младшей внучки столь резко сменилось настроение. Тем более что оно ведь поменялось на позитивное, так что… В общем, зачем тратить попусту время на пустые размышления? Примерно под таким углом рассматривал ситуацию СуХён.

— Омма же сказала: «Влюбилась», — поделилась экспертным мнением СонМи, начавшая разглядывать ногти на правой руке. — Точно вам говорю.

— Полагаешь? — покосился на дочь ДжэУк и задумался.

С кухни тем временем доносились голоса:

— Ты же кукси (Холодный корейский суп, со свининой, овощами, макаронами.) уже налила, зачем тебе пулькоги (Одно из самых известных корейских блюд, пулькоги (пулькоги, булгоги — в буквальном переводе означает «огненное мясо». Его традиционно готовят на открытом огне. Но можно пожарить маринованное мясо и на гриле, и в духовке, и на сковороде. Чаще всего пулькоги делают из говядины и подают в салатных листьях. Но хорошо подойдет к мясу и белый рис.)? — голос принадлежал ХеМи.

(Кукси.)

(Пулькоги.)

— Так кукси мало осталось, — это уже Лалиса. — А я есть хочу.

— На ночь много кушать вредно, дочка.

— Чего ты к ней привязалась? — Пакпао дала о себе знать.

— Я беспокоюсь о её здоровье, омма. Вдруг ночью плохо станет от того, что объестся. Лалиса, ещё и фунчёза? — удивление в голосе ХеМи аж слух резануло.

— А больше ничего нет? — это вновь Лалиса.

— Так, внучка, это слишком… Остановись!

— Хальмони, и ты туда же? Ну, чего вы пристали? Я есть хочу! Что не доем, отнесу обратно.

Слышится какая-то возня.

— Положи пянсе (Паровые пирожки из дрожжевого теста с начинкой из мяса и капусты.) на место! — рык Пакпао заставил дёрнутся всех в гостиной. — Хватит! Иди уже…

(Пянсе.)

На пороге гостиной появилась Лалиса с пластиковым подносом в руках, заставленным всевозможными тарелочками и мисочками. «Младшенькая» остановилась на миг, когда оказалась вне поля зрения женщин, и бросила через плечо:

— Бе-бе-бе. У-у-уф! Какие мелочные, — она обернулась и наткнулась на три пары насмешливых глаз, оценивающе разглядывающих содержимое подноса. — Ой! А чего это вы…? В смысле, чего спать не ушли?

— Сидим, тебя ждём, — незаметно подмигнув сыну, заговорил СуХён и плотоядно так глянул на поднос в руках внучки.

Лалиса рефлекторно шагнула назад.

— Вам что-нибудь принести? Я быстро… — «младшенькая» совершила слабую попытку «отпетлять» от наметившейся делёжки содержимого её подноса.

Она даже постаралась его спрятать за своим «мощным» торсом. СонМи не выдержала первой. Рассмеявшись и захлопав в ладоши, она повалилась на бок и стала тыкать указательным пальцем то в сестру, то в деда с отцом.

— А-а-айщь! — выпалила «младшенькая» и дёрнула плечом.

Подошла к столу и поставила на него поднос.

— Какая жадная, — укорил её СуХён.

— Дочка, разве можно так…? — подключился ДжэУк. — Харабоджи нужно уважать и ухаживать за ним…

— Я ведь предложила что-нибудь принести, — искренне возмутилась «жадина», аккуратно составляя тарелочки с мисочками подальше от загребущих рук некоторых из присутствующих.

— … Да и я не отказался бы… — потянулся к тарелочке со всё-таки прихваченным дочерью пянсе отец.

В гостиную вышли Пакпао с ХеМи. Последняя держала в руках точно такой же поднос, как у Лалисы, заставленный несколько скромнее.

— Хальмони, омма, — немедленно пожаловалась «младшенькая» на откровенный «грабёж» в исполнении мужской части семьи Ким, — а харабоджи и аппа решили объесться на ночь.

Сделала она это с намёком на то, что мужикам в силу возраста на ночь кушать точно вреднее чем ей.

— Холь, — удивился СуХён.

— Вы-то куда лезете? — скривилась Пакпао.

— Ёбо…? — расширила глаза ХеМи, непонимающе посмотрев на супруга.

— Не хотим мы есть, — замахал перед собой руками ДжэУк. — просто пошутили. Всего