Есть некоторые факты, которые ясно свидетельствуют о присутствии демонов, — наконец произнес он. — Плохие знаки, очень плохие. Звери покидают свои привычные места обитания. Видывал я это, и, увы, не раз. О людях говорят, что у них животный страх, а у здешнего зверья — прям человеческий: паника и ужас в глазах! Вот жалость, что они ничего не могут нам рассказать! Хотя… Солдаты видели в лесу древней с запада, из Глухоморья. Можно попытаться поговорить с ними.

— С кем поговорить? С древнями? — не понял я. Эльф с Медвежьей Поляны утверждал, что это всего лишь полурастения-полуживотные…

— Не удивляйся. Они взрослеют очень медленно, веками, и поэтому поговорить можно далеко не со всеми. Из-за этого их считают неразумными. А на самом деле многие из них просто еще дети! Взрослые же не очень жалуют других существ и строят из себя седую мудрость веков, но сейчас, когда весь мир сошел с ума, возможно, они станут сговорчивей.

— О миграции живности с запада я слышал еще на Асээ-Тэпх. Не понимаю… Они бегут от демонов?

— Пока трудно сказать. Но еще одна беда указывает на них — сны! Весь лагерь замучили кошмары! Мне снится, что я попадаю в плен к Лиге, мои мучители нагревают щипцы, начинают меня пытать, и я… я выдаю военную тайну! Меня, старого солдата, у которого столько наград за безупречную службу! И мучить такими снами! Я просыпаюсь весь в поту и чувствую себя так, будто меня и в самом деле пытали. Смотрю, многие солдаты по утрам тоже ходят хмурые, а ночью отказываются ложиться спать, режутся до одури в карты или воруют у лекаря бодрящие пилюли.

— Это что, тоже предвестник?

— Такое было однажды в моей жизни. Каждому снилось то, чего он больше всего боялся: кому-то ногу ампутируют, кому-то жена изменяет. И все это так ярко, живо, что просыпаешься с одним желанием — задушить себя своими же руками… А потом появились демоны.

В этот момент в дверь постучали, и на разрешение войти в проеме появилась восставшая.

— Георгий Константинович, настойка из сон-травы готова, как вы просили.

— Спасибо, Алиа, — поблагодарил Жукин и, взяв у Зэм из рук настойку, кивнул мне. — Пойдем со мной, капитан.

Мы вышли на улицу, и он повел меня к берегу, где почти у самого края аллода сверкало Место Силы.

— Сегодня у нас произошло ЧП. Самые отборные солдаты несут караул у Места Силы. И вдруг такое! Один из них потерял рассудок, напал на товарищей, нескольких убил… Увы, пришлось его ликвидировать. Очевидцы говорят, безумие охватило его прямо во сне. Всю ночь он пытался не спать — неудивительно, что задремал на посту.

— Место Силы осквернено?

— Хороший вопрос. Магия в нем все еще присутствует, но вот насколько изменились ее свойства…

— А караульного уже воскресили?

— Еще нет, но допрошу его лично, когда воскреснет. А пока проведем эксперимент, — Жукин протянул мне настойку грязного-зеленого цвета, остро пахнущую горечью. — Давай, товарищ капитан, за Родину! Это всего лишь снотворное.

— А если я на кого-нибудь нападу?

— Мы тебя подержим за руки и за ноги, если что, — он кивнул на караульных рядом. — И оружие сдай-ка мне свое. На всякий случай.

Я покорно отцепил меч и передал Жукину, уселся на каменные ступени, и резко выдохнув, выпил настойку, настолько горькую, что на глазах навернулись слезы. Через силу проглотив гадкую, вязкую жидкость и закашлявшись, прислушался к своим ощущениям. Спать захотелось почти сразу, но я еще какое-то время инстинктивно боролся с подступающей дремой. Веки отяжелели и, как это всегда бывает, я не уловил момент, когда провалился темноту.

Мелкий снежок мягко ложился на голову и плечи, и было совсем не холодно. Я любил такую погоду, когда ветер не пронзал тело, забираясь под одежду, и обездвиженный ночной воздух разносил на всю округу даже малейшие шорохи. Но сейчас мне было жутко. Лед под ногами казался толстым и вроде бы безопасным, но я не мог сделать шаг. Шаг, который что-то необратимо для меня изменит. Шаг в бездну.

— Ты все равно скоро умреш-ш-шь! Зачем оттягивать неизбежное?.. Зачем длить страдания? Смерть… это сладкий сон, безмятежный, очень сла-а-адкий сон…

Страх и любопытство — два демона, что тянут в разные стороны и раздирают изнутри. Я не хотел идти вперед, но одновременно с этим желание шагнуть было непреодолимым.

Лед под ногами начал трескаться…

— Санников! САННИКОВ! Отставить сопротивляться! Давай, давай, приходи в себя…

Я открыл глаза, продолжая бороться со своими мыслями и эмоциями, которые стали вдруг осязаемыми. Но это оказались всего лишь караульные, удерживающие меня на месте.

— Все-все… это просто сон, парень… успокойся!

— Я… в порядке.

— Ну?! И что тебе там привиделось?

Выровнять разошедшееся сердцебиение удалось не сразу, и какое-то время мне понадобилось, чтобы просто начать дышать ровно. Сон казался очень ярким, живым, будто я и в самом деле балансировал между жизнью и смертью. Трудно было поверить, что он длился меньше минуты, ведь мне казалось, что я боролся бесконечно долго.

— Так значит, у Места Силы совсем другие сны: они не мучают страхами — они обещают смерть и сводят с ума… Три тысячи демонов! — выругался Жукин, когда я попытался максимально точно описать и сон, и ощущения.

— Что это может значить?

— Хотел бы я знать.

Мы оба замолчали, погрузившись в свои мысли. В моей голове летали обрывки сна, и мне все еще было не по себе.

— Вы собирались поговорить с древнями, — произнес я наконец.

— Вот ты и поговоришь. Если найдешь. И если они захотят говорить.

— Где их искать?

— Погоди, капитан. Не спеши. Лес большой, да и по темноте бродить не стоит, сейчас в Пограничной пуще стало опасно. Позапрошлой ночью отряд Лиги захватил горячую точку неподалеку, и плотно засел там, не выкуришь. Теперь совершает дерзкие вылазки по ночам, а потом вновь скрывается где-то в пещерах. Какая-то звериная тактика, что, впрочем, неудивительно: во главе у них три гибберлингши. Зла не хватает! — Жукин потер пальцами переносицу и его морщины проступили отчетливей. — Пойдете завтра днем. А вот где искать древней… Ну да ладно. Я подумаю, что можно сделать, а ты пока отдыхай.

С этими словами он развернулся и в задумчивости побрел прочь, оставив меня одного.

Памятуя о плохих сновидениях у местных,