рыть…

– Мы никогда не перестанем.

– Сволочь этот Арлан.

– Ни черта не работает, только деньги гребет.

– Никогда мы этого не дождемся.

– Может, пустыня нигде и не кончается…

Их одеревенелые пальцы стискивали рукоятки, кровь спекалась в жилах, голоса звучали все тише, больше похожие на полушепот или сдавленный стон, заглушаемый ревом механизмов; этот стон жужжал, кружась у мокрых от пота лиц, прятался в уголках обожженных губ. Под плотной тканью потемневшей кожи играли круглые, узловатые бугры мускулов; они двигались слаженно, как дрессированные звери.

Глаза Карло были наполовину закрыты; резкие скачки стального бура сообщались его рукам, и он управлял им не глядя, машинально.

За их спинами уже зияла широкая тень вырытого рва с кое-как сглаженным дном, но люди все глубже втискивались в недра окаменелой дюны. Когда их головы опустились до уровня новой зарубки, на одной из далеких дюн мелькнули два силуэта: археолога и оранжевой девушки. Потом за спинами землекопов отделились и рухнули подточенные глыбы. Теперь придется остановить работу, чтобы выбрать отрытый грунт; грузовики еще не вернулись. Ритмичные удары стального поршня по стержню бура и свист выталкиваемого воздуха отражались от почвенного среза с нестерпимой силой, но ни Марен, ни Карло этого не слышали. Перед их мысленным взором расстилались свежие зеленые луга, где среди сочной травы их ждали пышные голые красотки.

V

Амадис Дюдю перечитал только что полученную депешу: письмо на фирменном бланке, за подписью двух членов Правления, включая президента. Вчитываясь с гурманским наслаждением в написанные слова, он уже готовил звучные фразы для оглушения аудитории. Надо будет собрать всех в большом зале отеля, и чем скорее, тем лучше. Желательно – и даже всенепременно – после работы. Но прежде надо посмотреть, нет ли где у Баррицоне помоста. Кстати, заключительная часть письма касалась самого Баррицоне с его заведением. Решения принимаются быстро, когда за дело берется солидная организация. Чертежи железной дороги были практически готовы, вот только балласта все еще не нашли. Водители грузовиков не прекращали поисков; время от времени они давали о себе знать; а то вдруг один из них появлялся вместе с грузовиком и почти сразу же исчезал вновь. Амадис начинал уже терять терпение, но дорога тем не менее строилась. Правда, не вполне на земле: на сваях. Карло и Марен бездельничали. К счастью, Арлан умел выжать из них по максимуму: они вдвоем клали тридцать метров дороги ежедневно. Еще через два дня пора будет разрезать отель пополам.

Кто-то постучал в дверь.

– Войдите! – сухо бросил Дюдю.

– Буон джорно, – сказал Пиппо, входя.

– Здравствуйте, Баррицоне. У вас ко мне разговор?

– Си, – сказал Пиппо. – Они совсем обалдели, да, этот кретинский железный дорога положить перед мой отель? На кой он мне нужен, этот дорога?

– Декрет о вашей экспроприации подписан министром, – сказал Дюдю. – Я намеревался объявить об этом сегодня вечером.

– Это все дипломатический штучка заглавными буквами, – сказал Пиппо. – Когда они будут убрать этот дорога?

– Отель придется разрушить, чтобы дать место железной дороге, – объяснил Дюдю. – Я как раз должен был предупредить вас об этом.

– Что? – вскричал Пиппо. – Разрушить славный отель Баррицоне? А как же те, кто кушал мои спагетти а-ла болоньезэ и кто был с Пиппо всю свою жизнь?

– Весьма сожалею, но декрет подписан. Считайте, что ваш отель конфискован в пользу государства.

– А что же я? – спросил Пиппо. – Мне куда приткнуться? Или снова траншей идти копать, да?

– Ущерб вам будет возмещен, – заверил его Дюдю. – Не сразу, разумеется.

– Пуррки! – прошипел Пиппо. Он повернулся к Амадису спиной и вышел, оставив дверь открытой.

– Закройте вашу дверь! – крикнул ему Дюдю.

– Это больше не мой дверь! – в ярости рявкнул Пиппо. – Сам закройте! – И он удалился, бранясь с южным резонансом.

Амадис подумал, что надо было бы изъять самого Пиппо вместе с его заведением, но затея чересчур сложная и формальности могут затянуться. Он встал, обошел свой кабинет и нос к носу столкнулся с Анжелем, который по известной уже причине собирался войти без стука.

– Здравствуйте, – сказал Анжель.

– Здрасте, – бросил Дюдю, не протягивая руки.

Он завершил свой обход и сел на место.

– Закройте за собой дверь, пожалуйста, – сказал он. – Вы хотите со мной поговорить?

– Да. Когда нам заплатят?

– Что за спешка?

– Мне нужны деньги, а зарплату должны были выдать еще три дня назад.

– Вы хорошо понимаете, что мы с вами находимся в пустыне?

– Нет, – сказал Анжель. – В настоящей пустыне не бывает железной дороги.

– Это софизм, – заявил Амадис.

– Все что угодно. Тем не менее девятьсот семьдесят пятый приходит довольно часто.

– Это так, но нельзя доверять пересылку сумасшедшему шоферу.

– Зато кондуктор не сумасшедший.

– Я с ним приехал, – сказал Амадис. – Уверяю вас, он тоже не в себе.

– Очень долго приходится ждать, – заметил Анжель.

– Вы милый парень, – сказал Амадис. – Чисто внешне, я имею в виду. У вас… такая приятная кожа. Кроме того, я скажу вам кое-что, о чем вы должны узнать только вечером.

– Почему вечером, если вы хотите сказать сейчас? – спросил Анжель.

– Я скажу вам сейчас, если вы и в самом деле будете милым. Подойдите ближе.

– Я вам не советую ко мне прикасаться, – предупредил Ан-жель.

– Вы только посмотрите на него, – воскликнул Дюдю, – чуть что – и сразу сердиться! Ну же, не упрямьтесь.

– Я не понимаю, о чем вы.

– Вы молоды. Вам еще меняться и меняться.

– Вы скажете, что собирались, или мне лучше уйти? – спросил Анжель.

– Ну что ж, пожалуйста: вам урезали оклад на двадцать процентов.

– Кому это нам?

– Вам, Анне, техническим исполнителям и Рошель. Всем, кроме Арлана.

– Ну и сволочь же этот Арлан! – проговорил Анжель.

– Если бы я видел в вас готовность пойти мне навстречу, этого можно было бы избежать.

– Но я и так иду вам навстречу, – сказал Анжель. – Я представил проект на три дня раньше срока, я почти закончил расчеты отдельных частей главного вокзала.

– Я вовсе не настаиваю на том, что я сам называю готовностью пойти навстречу, – сказал Амадис. – За разъяснениями можете обратиться к Дюпону.

– Кто такой Дюпон?

– Это повар археолога. Очень милый парень, но стервец порядочный.

– А, теперь понимаю, о ком вы.

– Нет, вы путаете его с Жирдье. На мой взгляд, Жирдье отвратителен.

– Да, но…

– Нет, уверяю вас, Жирдье крайне неприятен. Хотя это не помешало ему жениться.

– Понятно.

– Вы, если не ошибаюсь, с трудом меня переносите, верно? – спросил Амадис.

Анжель промолчал.

– Знаю, знаю. Вас это коробит. Я не имею обыкновения лезть с конфиденциями к кому попало, но вам скажу: я прекрасно понимаю, чтó вы все обо мне думаете.

– Ну