если гигант, добравшись сюда, и задержится больше чем на два часа — чем это поможет нам? Люди и так уже были без сил. Да, можно успеть перекусить. И даже можно вздремнуть — если, конечно, сумеешь уснуть. Но короткого сна было бы недостаточно. А еда не утолила бы жажду полностью.

Как ни крути, ещё один штурм мы могли не выдержать. Пусть каждый из нас и успел убить по несколько бестий, но нас-то, мужчин, едва-едва полусотня набралась. И даже если половину бестий мы перебили — оставалось их не меньше трёх сотен. А ещё столько же находилось на пути сюда… И за ними ещё пара сотен шла.

Я уже понимал: нам не вытянуть этот бой. И не прорваться через заслоны. С каждым днём мы будем чувствовать себя всё хуже. А бестии пригонят свежие силы. И рано или поздно нас сомнут. Да и запас «лечилок» не бесконечен.

И всё равно я упрямо гнал из головы пораженческие настроения. Если даже весёлый оптимист Вано сдастся, то всем остальным точно конец! Поэтому я упорно бил бестий копьём — хотя костяное как-то даже разочаровало: постоянно соскальзывало даже по меху… Либо затупилось, либо изначально кость — не такой уж и хороший материал…

Ну и, кроме того, бил бестий ногами, каждый раз рискуя остаться одноногим пиратом.

И, глядя на меня, остальные тоже начали активнее шевелиться. А вот у наших врагов прыти как раз поубавилось. Они ведь не слепые — видели, как приближается гигант. И дожидаться момента, когда на охоту полетят летуны, бестии не хотели.

В какой момент бой закончился, я так и не понял. Едкий пот иногда заливал глаза, и я, как минимум, несколько раз бесполезно ткнул копьём в пустоту.

— Ну и что встали-то?! — раздался рядом голос Костромы. — Живей! Сейчас летуны пойдут! Распределяемся!

Я утёр пот. Посмотрел на баррикаду, заваленную трупами бестий. В этот раз они никого не стали оттаскивать. А затем на три тела убитых товарищей…

И перевёл взгляд на приближающегося гиганта.

— О-О-О-О-О-О-О-О! — протяжно заявил тот, двигаясь к лесу. — О-О-О-О-О!

— Самый голодный, что ли? — удивился тяжело дышащий Трибэ. — Орёт и орёт...

— Молодой просто! — ответил я. — И размерами поменьше, и «окает» не таким басом, как остальные… И вообще почти бежит.

Гигант и вправду был поменьше его собратьев, которых мы раньше видели. И топал он пободрее. Обычно гигантские формы жизни ходят размеренно, неспешно. По сравнению с ними пасущиеся слоны — это кролики-спринтеры. А этот экземпляр чесал бодро, орал много — да и головой как-то поживее крутил.

Правда, это никак не отменяло запланированного налёта летунов… К счастью, в этот раз их оказалось не так много — не больше трёх десятков. Стая снялась со спины гиганта, который всё пытался дотянуться языком до изрядно прореженного леса, и направилась к нам.

Чтобы отбиться от налёта, людям хватило оставшихся дротиков. Десяток-два убитых летунов — и остатки стаи устремились к баррикаде, подбирая свежие трупы бестий. Те были куда лучшей добычей, чем люди. Как минимум, потому что были мёртвые — и уже не сопротивлялись. Набрав мяса, крылатые хулиганы отправились назад, на спину гигантской формы жизни.

А у той были проблемы!

Сородичи, прошедшие до неё, старательно слизывали лес с края скального уступа. И хоть новый пришелец и был для нас гигантом, но чтобы дотянуться дальше, до уцелевших деревьев — роста ему не хватало.

Первые попытки явно оказались неудачными. Отчего бедное животное разочарованно огласило окрестности горестным воплем:

— О-О-О-О-О!

Пока несчастный страдал, не в силах дотянуться до вкусняшек, мы пытались прийти в себя. Кто-то мрачно и сосредоточенно ел, а кто-то просто сидел и глядел в точку, чуть раскачиваясь. Кострома, Пилигрим, Сочинец и Ланс о чём-то тихо спорили. И, судя по обрывкам фраз, неосторожно долетавших до моих ушей, они обсуждали наше неминуемое поражение.

Отчаяние разливалось по лагерю. И даже у меня не хватало оптимизма, чтобы разогнать эту тоскливую хмарь. К тому же, от трупов, которые больше никто не собирался скидывать вниз, отвратительно воняло. А уж какое амбре пойдёт, когда они пропекутся на солнышке… Страшно представить.

В какой-то момент я устало облокотился локтями на колени, сложив кисти рук в замок. И опустил на них голову, тупо глядя в землю. Я почти перестал обращать внимание на происходящее вокруг…

Пока совсем рядом не раздалось торжествующее:

— О-О! О-О-О!..

Вскинув голову, я уставился в огромный глаз, прикрытый сверху длинными складками красноватого века. В самом его центре виднелся маленький восьмигранный зрачок. Глаз проплыл мимо, а затем потянулась остальная голова, плавно переходящая в шею. Следом проплыл ещё один глаз, направленный в сторону земли.

Остальные тоже с опаской поглядывали на эту гигантскую башку. Огромный зверь, наконец, нашёл, где добраться до вкусной растительности. И теперь старательно тянул шею, стачивая бок скального навеса — прямо неподалёку от каменистого перешейка, который мы обороняли.

Впервые я спокойно мог разглядеть это существо вблизи. Кожа у него оказалась не гладкой, а покрытой какими-то плоскими наростами, похожими на древесную кору. А спину мы видеть не могли: она располагалась ниже нашего скального навеса.

Гигантская форма жизни чем-то напоминала черепаху. Если и спина у неё похожа на панцирь, тогда сходство вообще будет удивительным. Я заставил себя встать и пошёл к краю нашей маленькой крепости.

Смело останавливаться на краю, а затем смотреть вниз, как самоуверенный дурак, я не стал. У самого обрыва лёг и осторожно подполз к краю.

И нет, спина оказалась не панцирем. Хотя была более гладкой, чем кожа. Однако на ней хватало неровностей, а поверхность казалась не особо однородной.

На спине отчётливо различались гнёзда летунов. Да и сами летуны, сидевшие на серых шариках яиц. Где-то на трети гнёзд сидело по два крылатых создания, а на остальных — по одному. Это, видимо, мы постарались, когда не позволили себя съесть.

— Раз, два, три, четыре, пять, шесть… — рядом со мной плюхнулись Трибэ и Мелкий.

Вот последний и подсчитывал что-то.

— Чего считаешь? — поинтересовался я.

— Восемь… Не мешай… Де… Блин! Вано, сбился! — расстроился тот. — Гнёзда я считаю! Не мешай! Раз, два, три, четыре…

— Офигеть, как близко!.. — выдохнул Трибэ.

Другие обитатели лагеря тоже подтягивались — посмотреть вниз, пока гигант жрёт.