Шрифт:
Закладка:
«Старые батарейные командиры ворчали и с трудом усваивали новые приемы. Первые стрельбы с закрытых позиций, на которых я присутствовал, были и курьезны и опасны. Бывали примеры, что первая очередь снарядов летела в сторону от требуемого направления чуть ли не на 45 градусов. Но скоро все пришло в норму, и, как известно, при непрерывном наблюдении великого князя Сергея Михайловича и под его руководством, наша артиллерия быстро не только справилась с «новшеством», но ко времени мировой войны оказалась лучше подготовлена, чем австро-венгерская артиллерия, и не хуже германской»[270].
Чтобы преодолеть сопротивление этому новшеству, великому князю пришлось не только организовывать многочисленные военные игры, но и писать статьи о тактике артиллерии в главное периодическое издание армии – «Русский Инвалид»[271]. Один из сотрудников великого князя через много лет после войны так оценивал работу Сергея Михайловича:
«В отношении столь хорошей подготовки русская артиллерия обязана была главным образом своему генерал-инспектору, который в течение десятилетия, предшествовавшего войне, все свои знания и свое большое искусство в артиллерийской стрельбе, все свое внимание отдавал боевой подготовке артиллерии. Если в области организации, усиления и снабжения артиллерии, непосредственно не подведомственной генерал-инспектору артиллерии, далеко не все его начинания получали осуществление, а некоторые встречали иногда противодействие со стороны военного министра, то в области боевой подготовки личного состава артиллерии он был почти полновластным хозяином.
Генерал-инспектор артиллерии ежегодно без предупреждения бывал на практических стрельбах в большинстве артиллерийских частей. Особенное внимание им уделялось бывшей офицерской артиллерийской школе, через которую проводилось в жизнь все новое по части техники, тактики и стрельбы артиллерии и на которой лежала важная задача подготовки старшего командного состава.
Генерал-инспектор артиллерии лично знал почти весь старший командный состав артиллерии, так как без его заключения не проводилось ни одно назначение на должности командира батареи и выше»[272].
В начале войны великий князь был болен и не мог отправиться на фронт. А.А. Шихлинский[273] вспоминал:
«С начала кампании и до весны 1915 года бывший генерал-инспектор артиллерии великий князь Сергей Михайлович болел ревматизмом и выехать на фронт не мог. Это его очень тяготило. В один из моих приездов в Петроград он просил меня навестить его. Во время свидания он сказал мне, что переносит больше нравственных мук, чем физических, так как он живет и дышит артиллерией, а в трудную для артиллерии минуту находится вдали от нее»[274].
Несмотря на болезнь, великий князь считал долгом использовать свои знания и опыт на благо русской армии. В январе 1915 г., ещё будучи больным, он был назначен председателем Особой распорядительной комиссии по артиллерийской части. Учреждение этой комиссии было вызвано дефицитом артиллерийских снарядов, дававшим о себе знать уже в 1914 г. Все воюющие страны столкнулись с тем, что реалии войны показали несостоятельность предвоенных планов. Закончить войну в первые же месяцы серией решительных сражений не удалось, противостояние затягивалось, а запасы военного снаряжения постепенно истощались. Перед русской армией встала проблема снарядного голода. Ситуацию усугубило то, что при Штабе Верховного Главнокомандующего не был учреждён орган, занимающийся организацией снабжения артиллерии на фронте и взаимодействующий с тыловыми учреждениями, в первую очередь ГАУ. Всё нарастающая нехватка снарядов привела к решению об организации такого органа – Особой распорядительной комиссии по артиллерийской части. Великий князь Андрей Владимирович вспоминал:
«Меня лично интересовал вопрос, почему было учреждено особое совещание по артиллерийскому снабжению армии под председательством Сергея Михайловича. Оказалось, что идея этого совещания принадлежит Ставке, и первоначально председателем был назначен генерал Маниковский. Когда Сергей Михайлович узнал об этом, то обиделся, что не его назначили председателем. Ставка тогда прислала князя Леонтия Шаховского узнать, как здоровье Сергея Михайловича, и хотя он был еще болен, но, вероятно, желание занять эту должность побудило его настоять на своем, и он был назначен на эту должность, а генерал Маниковский – ему в помощники. Теперь, недавно, Сергей Михайлович был в Ставке и остался очень доволен, но, как видно, им остались менее довольны»[275].
В официальных документах об учреждении комиссии, целью её деятельности значилось: «…установления действительной связи между действующей армией и органами, ведающими изготовлением и снабжением предметами артиллерийского имущества». Председателю комиссии предоставлялось право лично, через его помощника или через членов комиссии: а) проверять работы всех управлений, учреждений и заведений, ведающих изготовлением, приобретением или доставкой в армию предметов артиллерийского снабжения; б) осматривать и контролировать работы на заводах, в мастерских, складах и т. п., принадлежащих как частным лицам, так и другим казенным ведомствам, получившим заказы от ГАУ для действующей армии»[276].
Однако деятельность Председателя комиссии была ограничена действующим законодательством, не всегда соответствовавшим реалиям военного времени. Великий князь столкнулся с необходимостью принудить заводы к интенсификации и реорганизации производства и в соответствии с новыми условиями. По этому поводу он писал руководителям технических предприятий:
«Ознакомившись с постановкой производства на некоторых заводах артиллерийского ведомства, я усматриваю, что на многих заводах производительность далеко не достигла той величины, которая могла бы быть достигнута за семь месяцев войны. Приписываю этот печальный факт во многих случаях недостатку энергии и личной инициативы как начальников заводов, так и председателей хозяйственных комитетов. Впредь предписываю прекратить все приемы мирного времени, как-то: торги, представление планов, проектов и т. п. формальностей. Вы обязаны принимать все меры к усилению производительности вверенного вам завода путем наличной покупки как материалов, так и станков, не спрашивая разрешения ни Главного артиллерийского управления, ни военно-окружных советов. По всем испрашивайте утверждения уже сделанных распоряжений. Если дальнейшая ваша выполненным мероприятиям деятельность не даст необходимых результатов, вы будете в самый кратчайший срок уволены со службы. Если среди чинов как хозяйственной, так и технической части есть лица, тормозящие ваши мероприятия, предписываю немедленно представить к увольнению с немедленным устранением от должности. Уверен, что все чины технической службы проникнутся поставленными требованиями, и мне не придется прибегнуть к выполнению угрозы»[277].
Деятельность комиссии вызвала критику, преимущественно со стороны общественности и Ставки Верховного Главнокомандования. И те и другие были далеки от понимания границ возможностей комиссии и зачастую требовали невозможного. Если со стороны обывателей это понятно, то нежелание Ставки вникать в проблемы артиллерии представляется предосудительным. Яркий пример отношения Ставки приводит Барсуков в своей книге «Русская Артиллерия». Начальник штаба Верховного Главнокомандующего генерал Янушкевич писал Поливанову:
«В. князь С.М. обещал уменьшение на июль,
