Шрифт:
Закладка:
Дождутся ли галактики возвращения своего стратега? Или канут в небытиё согласно тревожному предсказанию Брилса: слабое звено рванёт и всё развалит: туннели, звёзды, живые миры. Авгур недаром с самого начала делал ставку на Стейза – похоже, только он способен отыскать это слабое звено и укрепить его.
В центре посёлка ненцев стояло всего пять непропорционально длинных деревянных одноэтажных домиков: медпункт, школа с детским садом, универсальный магазинчик, торгующим всем от хлеба до гвоздей, дом культуры с библиотекой и почтой, и то здание, в котором поселили Ташу. В этом вытянутом доме было четыре небольших квартирки, в которых проживали представители некоренного населения: учительницы, приехавшие на плато Путорана издалека, и директор клуба, числившийся заодно то ли главой администрации, то ли мэром посёлка. Последняя квартира тоже была служебной и выделялась работнику медпункта, но поскольку Хеймале с семьёй предпочитал жить в чуме, то она длительное время пустовала. Помимо муниципального жилья имелось и частное – ещё полтора десятка кособоких деревянных домов. Основная часть населения жила в чумах, разбросанных по равнине, в паре километров от центра поселения.
Отопление во всех зданиях было печное, водопровод тут заменялся колодцем во дворе, оставалось радоваться, что в посёлке есть электричество, поставляемое в дома общим генератором. Звонко раскалывая поленья, Таша раз за разом, как драгоценные жемчужины, перебирала в памяти хитросплетённые изречения Брилса, произносившиеся им с явным расчётом на будущее: будущее, в котором она перестанет видеть в нём врага, но его уже не будет рядом.
«Вред или польза любого действия должны оцениваться по совокупности всех обстоятельств», – говорил авгур, и теперь она прекрасно понимала подоплёку этих слов. Не возникни эмоциональная связь между ней и Стейзом, она не смогла бы выдернуть его из пятого круга звёздного ада, а не возненавидь она авгура – они погибли бы в туннеле. Все действия Брилса были направлены на реализацию спасительного варианта возможного будущего, а то, что ей не нравились его методы – так это мелочь.
«Как ты уже поняла, сила Первого стратега в приверженности логике. Теперь ты должна понять, что его слабость – в ней же». Как расшифровать это послание? Он несколько раз произносил его, специально акцентировался на нём! Решение накопившихся проблем лежит вне поля логических рассуждений? А где тогда?
«Колонии вирусов вернутся. Более того, будут учтены прежние ошибки. Кем учтены? Это правильный вопрос». Из рассуждений Брилса выходит, что все катастрофы Альянса связаны между собой? Схлопывание туннелей, взрывы стабильных звёзд, появление мутантов – звенья одной цепи? Очень разные звенья, но их радикальные отличия – лишь видимость, а основание одно и то же? И раз уж под давлением очевидных фактов пришлось снять Брилса с пьедестала главного злодея, то где прячется настоящий злодей? Есть ли он вообще???
И последнее: почему Брилс не спас их сам? Не вызвал нуль-физиков? Почему не зовёт их сейчас, прекрасно зная, куда он отправил Первого стратега? Зачем дожидался в подпространстве вспышки Ташиной ярости, рискуя их жизнями? А если бы её силы не хватило, чтобы выдернуть их с изнанки реальности? Ради чего он всё поставил тогда на карту эмоций? В чём именно пожелал ей удачи?!
«Кряк-кряк», – хрустнуло полено под топором. Набрав охапку дров, Таша направилась домой к печке: на улице за прошедшие дни похолодало. Природа прозрачно намекала, что юг Таймыра – не юг Краснодарского края. Если Стейз в ближайшее время не придёт в себя и они не покинут Землю, ей придётся задуматься о документах и работе: не хотелось бы злоупотреблять гостеприимством ненцев. На электронном кошельке, которым без всяких дополнительных устройств позволял пользоваться чип, у неё скопилось довольно много денег, принятых в Альянсе. Особых трат у неё не было, а за консультации по вопросам экологии её очень хорошо вознаграждали. На любой планете Альянса она могла расплатиться за товары и услуги просто мысленно дав согласие на оплату, но на Земле все её галактические накопления недоступны, так же как и прежние счета Натальи Грибнёвой.
Однако финансовая независимость волновала куда меньше состояния Стейза. Сложив дрова на железный лист перед печкой для просушки и подкормив уже сухим поленом прожорливое пламя в печи, Таша прислушалась к чувствам, излучаемым мужчиной. Его боль казалась ей приглушённой, но как она ощущается им на самом деле? Вечером первого дня она чуть не потеряла сознание, когда её накрыло ощущением его боли. Она еле нашла силы добраться до двери и попросить случайного прохожего позвать к ней Хеймале. Опытный врач без объяснений принёс обезболивающее, и Стейз перестал метаться по постели. Ощущаемая Ташей боль стала слабее, сильные её приступы не повторялись, но ей казалось, что причина такого ослабления в ней: её организм бессознательно включил защитные механизмы, уменьшая интенсивность стороннего влияния.
Боль Стейза притаилась на краю её сознания, больше не мешая носить воду, топить печь, держать его руку с капельницей и ухаживать за ним. Порой ей казалось, что кроме боли она чувствует и его раздражение на свою беспомощность, но скорее всего, ей просто хотелось отыскать в его чувствах хоть какой-то намёк, что он пришёл в сознание, что он не потерял себя, что его мозг функционирует исправно.
Глава 26. Эмоциональная связь
В прежней своей жизни, которая теперь казалась очень далёким прошлым, Стейз искренне считал, что для полного счастья ему вполне хватит возможности заниматься любимой физикой, пусть даже чисто теоретической. Судьба дала ему убедиться в ошибочности этого постулата. Вынужденно посвящая всё своё время построению новых космогонических теорий эволюции звёзд, объяснивших бы предсказанную авгурами нестабильность светил, он всё острее ощущал, насколько ему не хватает того, что раньше воспринималось как нечто само собой разумеющееся. Не хватает образов, звуков, общения с себе подобными разумными существами – не хватает связи с внешним миром как таковой! Принципиальное различие между добровольным уединением и полным одиночеством раскрылось ему во всех своих смысловых оттенках. То, что прежде раздражало, отвлекая от размышлений и расчётов, теперь казалось более значимым, чем все тайны пустоты.
И чаще заученных наизусть формул в памяти всплывало лицо Таши – его Таши, его личного счастья, которое он сумел прочувствовать вопреки особенностям своей расы. Двуликий образ удивительной, отважной и жизнерадостной девушки мерцал перед его мысленным взором, побуждая стремление вынырнуть из омута замкнутого пространства лишь собственных внутренних ощущений. Таша была там, снаружи, поэтому ему необходимо вырваться в
