33

«Я тоже, Лив» — эти слова помогали, поддерживали, придавали сил. Олег сдал меня с рук на руки молчаливому Андрею, велев возвращаться домой. Непривычно сосредоточенный Володя на мой немой вопрос только покачал головой, давая понять, что ответов я не получу.

Дом без Олега казался лишенным своей души, своего жизненного огня.

Я легла в нашу комнату, свернулась калачиком на постели, прижимая к себе домашний свитер Олега. Давно ли еще я лежала в этой комнате, ощущая к хозяину смесь из ярости, желания, злости, обиды и почти животного влечения? Боялась, что он полностью подчинит меня себе, станет контролировать и управлять моей жизнью. Чувствовала, как покупает он мою лояльность, как манипулирует моими чувствами. И вот теперь, когда я добровольно вручила ему ключи от своей души, от своей жизни, он был так далеко. Я чувствовала, осознавала, что он по-прежнему не открывает мне всей правды. Эта неизвестность разъедала меня изнутри. Олег обещал вернуться, обещал всё рассказать, но страх потерять его не давал покоя.

Каждый день казался бесконечным. Понедельник и вторник слились в одну массу рутинных задач и совещаний, где все шло, как положено: споры между отделами, обсуждения, решения мелких трудностей. Вроде бы всё было под контролем, но я ощущала пустоту. Без Олега компания работала как идеальный, но лишённый души механизм. Всё двигалось по расписанию, всё шло по плану, но атмосфера была другой — холодной, безжизненной.

Как ни странно, даже его капризы и импульсивные решения, которые иногда выбивали из колеи, были тем, что придавало жизни компании. Как и наш дом, офис был без него пуст. Я начинала понимать, что он был не просто главой компании — он был её движущей силой, тем самым сердцем, которое задавало ритм.

Костя однажды мимоходом сказал, что каждый раз, когда Олег уезжает, это заметно. Но на этот раз было что-то другое, что-то более тягостное. Все знали, что это не просто обычная командировка. Люди не задавали вопросов, но их взгляды вызывали беспокойство. Каждый чувствовал нечто необычное в воздухе, как будто все ждали чего-то, но не понимали, чего именно.

Я сидела в своём кабинете, просматривая документы, но мои мысли были далеко. Я снова и снова прокручивала в голове его слова: «Не верь никому и ничему». Это звучало как предупреждение, как что-то, что я должна была принять всерьёз, но каждый день без него только усиливал тревогу.

Олег звонил мне каждый вечер, и его звонки стали для меня спасением. Даже если он говорил мало и звучал уставшим, эти короткие разговоры давали мне ощущение, что он рядом, хотя бы на мгновение. Я отчётливо понимала, что пока не время для откровенных разговоров, что его мысли полностью поглощены тем, что происходит в Москве. Он задавал несколько вопросов о том, как идут дела в компании, иногда просил уточнить детали, но почти ничего не рассказывал о том, что происходит с ним.

Я не давила, не спрашивала, хотя внутри меня разрывали вопросы. Просто слушала его голос, наслаждаясь этими моментами. Это было похоже на маленькую передышку посреди суматохи и неизвестности. Каждый его вздох, каждая интонация давали мне понять, что он измотан. Но даже в этих коротких, сухих беседах я чувствовала его заботу, пусть и скрытую. Его звонки, несмотря на лаконичность, говорили мне больше, чем он произносил. Он давал понять, что, как бы ни было сложно, он держит связь со мной, и это поддерживало меня.

В среду всё началось не так, как должно было. Едва открыв глаза, я почувствовала какое-то странное напряжение в воздухе. Обычно рабочий день начинался более-менее предсказуемо, но с самого утра что-то было не так. Телефон звонил чаще обычного, вопросы сыпались один за другим, как будто кто-то решил проверить мою стойкость на прочность.

Сначала сорвалось одно важное совещание — ключевой партнёр не смог прийти, и планы пришлось менять на ходу. Затем начались проблемы в одном из отделов — сотрудники жаловались на недопонимание и неразбериху с проектами. Споры между ними вспыхнули так внезапно, что мне пришлось вмешаться лично, чтобы предотвратить дальнейший хаос.

К тому же Володя, обычно спокойный и уравновешенный, был на удивление нервным, что не добавляло уверенности. Он коротко кивнул, когда я пыталась обсудить утренние вопросы, но выглядел так, будто его голова забита чем-то более серьёзным. И в довершении всего в середине дня Марик, готовивший серию фотографий о внутренней жизни компании, упал с лестницы и серьезно повредил ногу.

Когда ближе к вечеру Латыпов заглянул с документами, я была уже совсем на взводе, спасала только мысль, что Олег должен прилететь совсем скоро — Диана подтвердила бронь билетов на ночной рейс.

— Костя, ты еще с какой херней приперся? — рыкнула я на него.

— Да я, в общем-то, без херни, Олив. Пришел напомнить тебе о интервью у Клары в пятницу.

— Фак, точно. Прости, из головы вылетело.

Пятница — звучало хорошо. Олег будет дома и все наладится.

— У Марика, если что, только растяжение, — продолжал Костя радовать новостями.

— Хоть что-то позитивное. Костя, ты что-то раскопал про Борисова?

— Кое-что…. Я все материалы еще на прошлой неделе отдал Горинову.

Я резко подняла голову.

— Серьезно? Не поставив меня в известность?

— Олив, прости, это был прямой приказ Олега Анатольевича…. Я не мог ослушаться.

Я едва не сломала карандаш в руке.

— Где так ты не такой послушный! — не смогла скрыть злости и раздражения.

— Ага, я не ты, если б возразил мне бы голову сначала открутили, а потом прикрутили бы задом наперед.

В принципе, Костя был прав, мы и собирали сведения для Горинова. Но почему-то то, что Олег отодвинул меня от этого дела слегка царапнуло.

Звонок мобильного отвлек от тяжелых мыслей. Я с надеждой глянула на экран, но звонила Светлана.

— Да, Света, — мы уже давно с ней перешли на ты. — Что случилось?

— Олив…. Лика совсем плоха…. Просит, чтобы ты приехала….

Лика, моя бедная, несчастная девочка. Я старалась ездить к ней как можно чаще, старалась дать все то, чего так нагло и подло лишила ее жизнь. Она мало говорила, никогда не улыбалась, и немного расслаблялась, лишь когда я брала на руки ее красавицу-дочку Еву. Молча наблюдала, как маленькие тонкие ручонки обвивают мою шею, играют с моими огненными прядями. И только тогда в глазах Лики просыпалось что-то, похожее на жизнь.

— Еду, — коротко ответила я. — Ждите, буду через пол часа.

Я схватила ключи от машины Олега