Шрифт:
Закладка:
На этом «коронки» поблагодарив уже точно напоследок ГаБи и ЕнЭ отправились восвояси. Оставшись вдвоем ГаБи и ЕнЭ некоторое время молча пьют чай, который догадливый ЧханХун принес уже в третий раз, не забыв при этом снова убрать со стола. Наконец ГаБи нарушает молчание.
- Как ты думаешь ЕнЭ, девочки согласятся на наше предложение?
- Не знаю ГаБи, если бы дело касалось одной БоРам, то она наверняка согласилась. – отвечает ЕнЭ. - Ты же сама видела она готова была согласится прямо во время разговора, не ожидая завтрашнего вечера, но ИнЧжон ее остановила. А вот что касаемо ИнЧжон тут с уверенностью что-то я не могу утверждать, будет зависить от того насколько она осторожна и насколько глубока ее благодарность к ЮнМи, тут для меня этакое гадание на кофейной гуще. Но все-таки будем надеяться, что чувство благодарности перевесит ее чувство осторожности и она согласится на наше предложение.
- Да, нам остается только ждать и надеяться, что девочки не испугаются не совсем адекватного нынче руководства агентства. – подытожила эту встречу ГаБи.
Помолчав она неожиданно спрашивает у ЕнЭ.
- Скажи ЕнЭ, а почему ты, во всем этом участвуешь? Ты вроде нашла спокойную работу, да и ты сама как-то рассказывала, что работа с Агдан скажем так … эээ совсем не простая, что и неудивительно зная характер твоей бывшей подопечной.
- Понимаешь ГаБи. – ЕнЭ задумалась, надолго надо сказать, но наконец заговорила.
- Да с ЮнМи было непросто, и это между нами еще, мягко говоря. Она импульсивна, совсем не считается с корейскими обычаями и традициями, с авторитетами. Неуважительная к старшим по возрасту, не боится вслух даже критиковать правительство, министерство образования, министерство иностранных дел, армию, да мало ли кого! Я ничего не забыла? – усмехнулась ЕнЭ.
- Ну про Агдан можно еще столько плохого говорить, что нам и часа не хватит чтобы все это высказать, но мы с тобой же не две старые аджумы которые так любят промывать косточки молодому поколению, где Агдан наверно будет под номером один в этом списке. – отвечает ГаБи.
- Да, точно, номер один. – задумчиво ответила бывший личный менеджер Агдан. - Но вот вторая ее сторона, хотя, наверное, она все-таки и есть первая, где она как раз и есть номер один в мире. Это и написание ей великолепных музыкальных произведений, причем это не только эстрада, но и вечная так сказать классика. Это и ее писательская деятельность, обрати внимание она удостоилась высших мировых наград, став первой кореянкой, которая этого добилась. И что? Как ее «отблагодарила» нация ты прекрасно знаешь!
ЕнЭ сделала глоток уже чуть остывшего чая, поморщилась и продолжила.
- А еще у нее большое сердце и чувствительная душа, вспомни как она боролась против подросткового самоубийства после сунын, чтобы его остановить, и главное у нее получилось! Впервые, слышишь впервые после сунын не было не одного самоубийства. И как ее за это «отблагодарила» нация, ответ ты знаешь. Даже богиня ГуаньИнь, как многие считают, не осталась в стороне и подарила ей чудесные синие глаза, а вот правительство и нация ничего не дали, да и зачем? Это же они всего добились, а не она! А ей в награду за то, что она для всех сделала - тюрьма! За что такая несправедливость? Ну не прибыла по тревоге в часть, так она была тогда командирована из этой самой части в свое агентство.
Ноздри ЕнЭ грозно раздулись, но она все-таки смогла взять себя в руки и после паузы продолжить.
- В то непростое время, она всеми преследуемая и унижаемая, в конце концов оказалась под защитой храма Пеннен, где ей помогла ее заступница, раз люди на это оказались не способны. Вот как она могла узнать об объявленной тревоге находясь в храме, для которого вся мирская информация не существенна и не интересна. Монахини мне рассказывали, что она тогда три дня вообще ни с кем не разговаривала и ничего не ела, пила только воду. И к сожалению, меня в тот момент не оказалось рядом с ней, а я должна была быть тогда рядом с ней и помочь ей! – несколько эмоционально воскликнула ЕнЭ, и ГаБи успокаивающе сжала ей руку, немного успокоившись, бывший менеджер заговорила вновь.
- Хотя моя жизнь возле Агдан в качестве ее личного менеджера порой была непредсказуема и нелегка, скажем честно, она была между нами говоря ну очень-очень нервная, но я, ни за что бы сейчас ни променяла ее на какую-нибудь тихую и спокойную жизнь какой-нибудь богатой домохозяйки. Да тяжело, да очень нервно. Но при этом ты видишь, как творит Агдан! Как у нее получаются эти невообразимые и прекрасные вещи. Ты как будто сам прикасаешься к какой-то тайне мироздания, и сам участвуешь, опосредованно конечно, в создании великих вещей, это наполняет тебя гордостью и невообразимой радостью, счастьем.
Вздохнув, ЕнЭ продолжает.
- Это ни с чем несравнимые ощущения, к которым я уже привыкла и которые в какой-то мере стали частью моей жизни, и которые я конечно никогда бы, если была такая возможность, не променяла на скучную работу секретаря в обычной школе. Даже сейчас мы не общаемся с Агдан напрямую, но уже ее незримое присутствие, все это движение, которое возникло вокруг нее, все равно наполняет меня чувством сопричастности к чему-то большому, к тому что еще возможно войдет в историю не только Кореи, но и мира! И мы! Ты и я, все мы в
