Атлас едва моргает. Его пальцы теребят ремень, и он расстегивает ширинку. Его лоб нахмурен в отчаянии, которое отражает боль в моем теле. Я провожу руками по рельефным мышцам его плеч и груди, поглаживая идеально очерченный пресс и восхитительные выпуклые мышцы, которые исчезают под его расстегнутыми брюками.

Атлас стягивает штаны, сбрасывая их вместе с ботинками и носками. У меня перехватывает дыхание, когда его член высвобождается. Если раньше я не верила, что в нем течет кровь Бога, то теперь верю. Он слишком совершенен, чтобы быть просто мужчиной.

— На тебе слишком много одежды, — ворчит Атлас, глядя на меня сверху вниз. Когда я села, юбка моего платья упала вниз, прикрывая бедра. Единственное, чего мне не хватает, так это нижнего белья, в остальном я полностью одета.

— Сзади, — говорю я, указывая на застежку моего платья.

У Атласа не возникает проблем с интерпретацией моих расплывчатых инструкций. Он поднимает меня на ноги и разворачивает. Почему мне так нравится, когда он обращается со мной грубо? Атлас быстро справляется со всеми застежками, его пальцы касаются кожи моей спины, заставляя меня дрожать. Когда костяшки его пальцев касаются моей плоти между лопатками, где обычно появляются крылья, я стону от интенсивности удовольствия.

Мое платье падает на пол с поразительной скоростью. Все, что на мне остается, — это сложные туфли, ремешки которых вьются по моим ногам. Атлас оставляет горячие влажные поцелуи на моем плече, в то время как его руки очерчивают изгиб моих бедер. Они скользят по моему животу, а затем поднимаются к груди. Моя голова откидывается на его плечо, веки тяжелеют, все мое тело податливо от желания. Его большие пальцы касаются моих торчащих сосков, а затем он снова поворачивает меня лицом к себе.

Взгляд Атласа скользит по моему телу, и я оказываю ему ответную услугу. Улыбка трогает его губы прямо перед тем, как он подхватывает меня под мышки и бросает обратно на кровать. Удивленный звук срывается с моих губ, но он быстро превращается в стон, когда Атлас заползает на меня сверху. Я раздвигаю ноги, обхватывая ими его талию, когда он устраивается между моих бедер.

Атлас нависает надо мной, опираясь на руки. Его взгляд останавливается на мне, дикий и в то же время почему — то настороженный. Однако его слова не скрывают его чувств. — Я собираюсь заставить тебя выкрикивать мое имя, прежде чем закончится эта ночь.

— Обещаешь? — весело мурлычу я, но Атлас не дает мне больше времени на возражения. Он захватывает мой рот в поцелуе, одновременно входя в меня одним долгим толчком. У меня перехватывает дыхание, и моя спина приподнимается над кроватью.

Я думала, что его присутствие внутри меня сделает все лучше, но гложущая боль глубоко в центре моей души требует большего. Я провожу ногтями по спине Атласа, и его рот спускается ниже, чтобы пососать участок кожи под моей челюстью. Он стонет в изгиб моей шеи, когда трахает меня, прижимая к кровати, как зверь. Его мышцы напрягаются под моими руками, и я провожу ими вниз по его спине, чтобы схватить его за задницу. Я притягиваю его ближе, нуждаясь в нем глубже, сильнее.

— Еще, — выдыхаю я. Он касается того места внутри меня, которое заставляет мое тело начать дрожать, и я откидываю голову назад от удовольствия, простонав его имя.

— Черт. Я не могу насытиться, — шипит Атлас сквозь стиснутые зубы, все его тело работает, когда он входит в меня.

Он вырывается и отрывается от меня с диким звуком. Я тянусь к нему, протестующий звук слетает с моих губ, но он переворачивает меня, прежде чем я успеваю что — либо сказать. Я не жалуюсь, когда Атлас приподнимает мои бедра и одним толчком вгоняет свой член обратно в меня. Звуки, вырывающиеся из наших ртов, громкие и отчаянные.

Мое лицо прижато к кровати. Пальцы вцепляются в одеяло, и каждый вырывающийся вздох — крик удовольствия. Пальцы сжимают мои бедра так сильно, что наверняка останутся синяки, и мне это чертовски нравится. Одна рука скользит по моей спине и запутывается в волосах, приподнимая и наклоняя мою голову, чтобы наблюдать за движениями его тела позади меня.

Звуки соприкосновения нашей кожи, резкие вдохи и стоны так же сексуальны, как вид мышц Атласа, напрягающихся с каждым толчком.

— Ты собираешься кончить ради меня. Только ради меня. Потому что только мой член может дать тебе то, что тебе нужно. — Его рука шлепает меня по заднице, а затем его пальцы возвращаются на мое бедро, притягивая меня назад, навстречу каждому его движению.

Я издаю отчаянный, нуждающийся звук. Черт возьми, да. Я не должна была бы находить это таким возбуждающим, но его слова развязывают натянутую веревку чувств, которая выплескивается наружу и заражает каждый дюйм моей плоти. Неумолимый темп Атласа, пригоршня моих волос в его руке и угол, под которым он входит в меня, сливаются в один острый комок ощущений, который нарастает до точки невозврата. Я балансирую на краю, пока один глубокий толчок не вырывает из меня оргазм с жестокой и безжалостной силой, от которой перехватывает дыхание и обмякает тело.

Атлас тянет меня вверх, обхватывая руками мой живот и грудь, продолжая трахать меня до оргазма. Он рычит мне в ухо, покусывая и посасывая мое горло, не прекращая своего карающего темпа. По мере того, как мой оргазм спадает, частичка ясности проникает в мой разум.

То, что изначально вызвало непреодолимое желание прикоснуться к Атласу, исчезло до того, как что — то действительно началось. Его заменили мои собственные эмоции и то, как чертовски приятно чувствовать его тело на своем. Мои мысли все еще туманны, и по мере приближения очередного оргазма все рациональные мысли улетучиваются. Все, что я знаю, — это Атлас. Ощущение его твердого, горячего тела. Разрушительные движения его бедер. То, как его член растягивается и заполняет меня так чертовски идеально.

— Ты собираешься кончить со мной? — Слова вырываются из груди Атласа, его пальцы сжимают мой сосок, в то время как другая рука скользит вниз по моему животу, чтобы потереть клитор.

— О черт, да. — Моя голова откидывается на его плечо, а конечности дергаются и дрожат, когда очередной оргазм проносится по моему телу бурей удовольствия.

Позади меня Атлас толкается еще раз, зарываясь так глубоко, что я не знаю, где заканчивается он и начинаюсь я.

— Рен. — Мое имя на