На его львиной морде можно было отчётливо видеть сомнения, которые он старался не показывать, находясь впереди своих войск.

У Виктора всё так же выглядело не лучшим образом.

Он до сих пор не смог определить, где находятся генералы демонов и, главное, сколько их.

Позади войск людей на небольшом холме в окружении трёх десятков заклинателей находились Клойд со своей личной стражей из двухсот рыцарей, два верховных мага, а также три легендарных рыцаря. Одним был Галан Круз, хранитель Лантариса, двое других прибыли из Армондэля и Белвайта.

В любое другое время эта сила могла сокрушить королевство, однако, учитывая количество демонов, хорошо, если этого хватит, чтобы потянуть время до прибытия других хранителей.

Лорд наконец пошевелился и, сняв свой шлем, посмотрел на небо, которое предательски решило полить дождём именно в этот день.

Чувствуя, как крупные капли дождя хлещут по лицу, он вновь посмотрел в сторону демонов, а затем обернулся назад.

Прямо за его спиной находились Алганис, Клиосса, Лиония, Линея и Миранда.

Все они смотрели на него, ожидая приказов.

Виктор перевёл взгляд за их спины и оценивающе пробежался по лицам солдат, стоявших с копьями и щитами в руках, словно скопление каменных изваяний, у которых нет сомнений и эмоций.

За их спинами находились эльфы, выстроившиеся стройными рядами с луками за плечами, возглавляемые Мионой и Летрейном.

Всего триста эльфов в данном сражении мало чем могли помочь, но, с другой стороны, любой, кто мог держать оружие в руках, был полезен сейчас.

Справа и слева от них находились солдаты аристократов, и, как ожидал лорд, ничего хорошего они из себя не представляли. Больше похожие на крестьян, их даже армией нельзя было назвать.

Виктор в этот момент сжал кулаки, намереваясь отомстить дворянам, если выживет.

Развернув лошадь к солдатам, он поехал в самый конец фланга, давая своим воинам внимательно разглядеть его. Чтобы они видели, что в нём нет ни капли сомнений в победе, потому что в таком бою им понадобится абсолютная вера в такое.

Он очень хотел вспомнить какую-нибудь пафосную речь из фильма или книги, которые были в его прошлой жизни, чтобы воодушевить солдат, но, как назло, Виктор терпеть не мог такие моменты и игнорировал их, однако что-то сказать надо было.

Вскоре усиленный магией голос прокатился по всей армии на стороне людей.

— Страшно? — спросил он, двигаясь верхом вдоль передней шеренги пехоты, и все находившиеся здесь смущённо начали переглядываться, однако лорд не ждал ответа и продолжил: — Конечно, страшно, и винить вас не в чем. Хотите сбежать отсюда, вернуться домой и надеяться на лучшее? Только лучшего не будет, потому что умрут все, как только вы отступите.

Виктор не пытался их вдохновить, он хотел достучаться до людей, которые обязательно побегут, столкнувшись с демоном даже серебряного уровня, потому что те выглядели чудовищно, и не будь сам лорд рыцарем, прошедшим через сражения, скорее всего забился куда-нибудь в угол, надеясь, что его не заметят.

Держа одной рукой поводья, а в другой шлем, он с трудом мог видеть лица солдат, потому что, казалось, дождь лил ещё сильнее.

Уже не замечая, что дошёл до рядов дворфов, Виктор продолжил говорить с воинами. Именно говорить, потому что пытался объяснить им, почему важно дать бой сегодня.

— Когда подумаете сбежать с поля боя, потому что не хотите умирать, вспомните лица своих родных и близких, которых будут пожирать демоны. Представьте их изуродованные тела и перекошенные в ужасе лица, на которых вы увидите немой вопрос: почему вы сбежали и не защитили их? Почему ваша трусость обернулась их мучительной смертью? Вы не любили их так же, как свою жизнь?

Виктор говорил спокойно, давая всем обдумать его слова, и на самом деле уже видел эффект. Солдаты злились, нет, они были в ярости.

Перед ним не аристократы, думающие лишь о себе, а простые люди, у которых есть только семья в этом мире и больше ничего своего.

Всё, что они делают, только ради родных и близких, и, по правде говоря, лорд сейчас думал о том же самом и представлял всё то же самое.

У него в этом мире нет прошлого, а есть только то, что создал сам. Если он погибнет сегодня, значит, так тому и быть. Но перед этим ему важно убедиться, что его дети продолжат идти дальше, чем смог он.

Сам, не замечая этого, Виктор изменился. Теперь Земля — это то, что его больше никак не касается, а этот мир и есть его дом, и здесь живёт его семья, которую он создал, и, если она выживет, значит, и он жил не зря.

Остановившись перед герцогом Талимом, лорд посмотрел в львиные глаза мужчины и надел шлем, после чего добавил, уже крича на всю округу.

— Плевать, если вы сбежите, и я останусь один среди демонов! Я жил как мужчина и умру им! Я заберу с собой столько этих проклятых тварей, сколько смогу!

Лорд злился, и его мана бушевала в теле, готовая вырваться и убить любого, кто приблизится к нему.

Ярость затмевала разум, потому что он не хотел умирать так нелепо и так скоро в этом мире.

У него только появилось всё, о чём Виктор мечтал, и всем этим он даже не успел насладиться вдоволь.

Алганис, слушавший своего господина, был в гневе и смотрел на своих солдат, лишь бы увидеть, кто мог оказаться настолько слабым, чтобы их лорд решил, что будет сражаться один.

Он готов был убить всех до единого и сражаться вместе со своим господином, лишь бы не допустить этого.

В это мгновение Киран, закованный в тяжёлую броню и находившийся перед остальной пехотой, двуручным мечом со всего размаху ударил по щиту.

«Донг!» Раздался звук металла, прокатившийся по всей округе.

— Никто, кроме нас! — закричал рыцарь.

Солдаты за его спиной хором подхватили этот лозунг.

«Донг!»

— Никто, кроме нас!

«Донг!»

— Никто, кроме нас!

«Донг!»

— Никто, кроме нас!..

Они повторяли это снова и снова, с каждым разом крича всё громче, пока к ним не присоединились находившиеся рядом солдаты знати, а следом дворфы и полуорки.

Все девяносто тысяч солдат стучали металлом о металл и кричали в унисон одно и то же, от чего казалось, что сейчас само небо не выдержит и упадёт им на головы.

Ронаддур, сжимая молот, следивший за виконтом, перевёл взгляд на Теодура, который был очень зол. Для дворфов нет ничего важнее своих