только для начала язык выучить надо. Крепись, я в этом мире десять лет провёл и первые два с половиной года были очень сложными. Меня трижды хотели съесть демоны, била городская стража, обманывали купцы, а сколько раз едва не загрызли дикие животные и вспоминать не хочется. При этом я неплохо говорил на всех местных языках. Без этого не протянул бы и пару месяцев.

— Я справлюсь, — решительно заявила Зои.

— Это хороший настрой, — согласился я. — Посиди немного, мы закончим и вернёмся на постоялый двор. Пообедаем и отправимся в столицу.

— А там, — она показала в сторону стола и Натин, с сомнением разглядывающую бронзовые иглы, — что ты делал?

— Продавал символы, — я встал, так как в комнату вошёл один из телохранителей лорда.

Чтобы долго не возиться с телохранителями, я решил позвать обоих разом. Места в комнате хватало, да и с помощью Натин мы управились быстрее. Даже уставший, я закончил со своим символом быстрее, но и наёмница отстала не сильно. Оказывается, у неё очень ловкие пальцы и сам рисунок получился ровным, почти без изъянов.

Задерживаться в поместье не было смысла, поэтому мы поспешили вернуться на постоялый двор. На площади к этому времени началось главное действо, а именно казнь. Мы вышли на улицу в тот самый момент, когда подручный лорда отрубил одному из несчастных голову. По-моему, это была женщина, судя по длинным волосам. Лорд Талчжу лично поднял отрубленную голову повыше, демонстрируя ликующей толпе. Со стороны дальних улиц, там, где мы шли, деревянные платформы было прекрасно видно.

— Казнят преступников? — спросила Зои, старавшаяся держаться поближе ко мне и с опаской поглядывая на толпу горожан.

— Гостей из светлого мира, — ответил я. — Таких же, как и мы. Сейчас их порубят на части и будут продавать.

— Зачем? — не поняла девушка и посмотрела таким наивным взглядом, что хотелось за голову схватиться.

— Очень вкусные мы для местных, — пояснил я. — Ты меня не слушала, когда я об этом говорил?

— Подумала, что преувеличиваешь…

Зои вцепилась в мой рукав, с ужасом глядя, как палач поднимает высоко над головой отрубленную руку. Я решительно шагал вперёд, стараясь не смотреть в центр площади. Сейчас лорд заберёт себе самый вкусный кусочек, возможно, даже печень, чтобы съесть её сырой прямо на глазах толпы. А потом будет хвастаться, что именно это позволило ему овладеть силой, защищающей от огня. Наёмники гильдии Серебряной луны относились к подобному зрелищу равнодушно, не проявляя никакого интереса. Кан, идущий впереди, разгонял нерасторопных горожан, чтобы не путались под ногами.

Мы успели пообедать на постоялом дворе, собраться в дорогу, а толпа на площади и не думала расходиться. Казалось, что сейчас должно начаться самое интересное. Видя моё хмурое настроение, Натин взяла сборы в свои руки, и уже через полчаса мы направились на север, выбрав тихие узкие улочки. Хозяин постоялого двора не понимал, почему мы уезжаем вечером, и предлагал провести ещё ночь у него в гостях. Обещал шикарный ужин и много вина. Я не стал жадничать и вспоминать городского лорда, поэтому честно заплатил золотом, тем более сейчас его хватало. Наши мулы знали, что мы торопимся, поэтому весь предыдущий день отсыпались и сейчас бодро тянули повозки на север.

До самого вечера я пребывал в скверном расположении духа. Лёжа в фургоне, тщетно пытался бежать от воспоминаний. Компанию мне составила Натин, позволив Зои ехать в своей повозке. Вручила большой охотничий нож, чтобы девушке было спокойней, но поехать вместе со мной не дала. Сама же за всю дорогу не проронила ни слова, лишь загадочно улыбалась, ловя мои взгляды.

Проснувшись утром, почувствовал себя гораздо лучше, несмотря на отвратительную погоду. Дождь лил как из ведра и шумел, разбиваясь о ткань фургона. Он начался ещё ночью, поэтому мулы спали под фургоном, установив его на небольшой возвышенности, чтобы их не затопило. Костёр разводить было расточительно, поэтому все довольствовались сухим и холодным завтраком, благо у нас оставалась много всего вкусного. Затем шёл долгий день, когда мы двигались на север. Если я правильно помнил, то до следующего города на пути в столицу мы будем добираться как минимум два дня.

— В вашем мире у многих белые волосы? — спросил я.

— Нет, это наша семейная черта, — ответила Зои, блаженно вытянувшая ноги и удобно сидевшая на шкурах. Она спала в повозке Натин, а там это можно делать только сидя. Может, поэтому наёмница предпочитала просторный фургон? — Только наша.

За полдня пути я успел поведать ей в какое «прекрасное» место она угодила, о разных местных традициях и о том, что чужаков здесь не любят, особенно если они похожи на людей. Зои можно было принять за человека, так как сходство удивительное, но в ней чувствовалась демоническая сила, как и во всех обитателях тёмных миров. О своём она, кстати, рассказывала неохотно. Я понял только, что у них там дремучий феодализм, королевства и маленькие княжества, постоянно воюющие друг с другом посредством мечей и магии. Одарённые назывались мудрецами, а разнообразие рас и всевозможных монстров поражало воображение. Настораживало, что они не знали о существовании других миров и с разломами никогда не сталкивались. Если это правда, то дорогу обратно найти ей будет очень непросто, если вообще возможно.

— Значит, ты мастер символов, а их нанял для охраны? — спросила Зои, поглаживая небольшую мягкую шкуру, под которой прятала охотничий нож.

— Всё гораздо сложнее, но в целом так и есть, — сказал я.

— А почему эта женщина на меня постоянно так холодно смотрит?

— Считает, что я заплатил за тебя слишком много, чтобы спокойно расстаться в столице. Говорит, что это глупый порыв души, даже если я сына лорда люто ненавижу.

— Я с ним ещё поквитаюсь, — сказала Зои, нащупывая рукоять ножа и крепко сжимая. Лицо стало на секунду холодным и решительным. — Обязательно.

— Не думай об этом. Через тридцать дней он умрёт от растительного яда. Две недели, и он сляжет с лихорадкой, как от простуды, а потом медленно умрёт ещё дней за пятнадцать. Он людоед, живущий по закону сильного. Считает, что если сильнее, то имеет право убить тебя и съесть.

Зои пару раз кивнула и надолго задумалась, уйдя в себя. Мы ехали почти час, думая каждый о своём. У меня было время хорошенько её рассмотреть. Выглядела она лет