— Для его же безопасности так будет лучше, — сказал Менталист.

Боец что-то сказал своим людям по рации — кажется, по-венгерски, а затем указал направление.

— Идем. Но на всякий случай не высовывайтесь. Там наверху реально жарко.

В подтверждение его слов здание снова вздрогнуло. Здесь как минимум имел место гранатомет.

Узнаю Вука, хех! Савич, видать, здорово распаниковался, когда понял, что люди Каралиса переиграли его и устранили «хвост». Не знаю, сколько мы с Натальей провалялись под капельницей, но Вук времени даром явно не терял. Вычислил, собрал своих головорезов и пошел в лобовую атаку. Интересно, как он потом объяснит это властям?

Мы прошли по длинному хорошо освещенному коридору и уперлись в массивную металлическую дверь. Опять громыхнуло.

— Там лестница, она ведет в служебное крыло, — сказал боец. — Идем тихо.

Уговаривать не пришлось. Я шел следом за безымянным помощником, за мной шаркал Ливен, а замыкала Воронцова. Несмотря на состояние, я чувствовал, что она была готова прожечь дырку на спине менталиста. Вот уж поистине страстная во всех отношениях женщина! Женская месть — вещь страшная.

Когда мы поднялись на нужную лестничную площадку, боец жестом остановил нас, вскинул автомат и перегородил нам выход.

— Я пойду первым и расчищу вам путь.

Вот здесь уже чувствовалось, что Вук устроил большую заварушку!

Едва боец распахнул дверь и выскочил в коридор, до нас донеслись звуки перестрелки. Кажется, опять что-то взрывалось. Но поддерживаемый приказами Ливена боец продолжал вести нас окольными путями к выходу. Я лишь мельком оглянулся по сторонам: роскошный особняк, похожий на дворец. Огромные пустые коридоры, украшенные мрамором стены. Красивое, но безжизненное пространство, словно оно создавалось как демонстрация благополучия, но на самом деле было никому не нужно. Ширма. Прикрытие того, что происходило внизу.

Едва оказавшись в коридоре, я попытался связаться со Столыпиным.

«Андрей, это я!»

Несколько секунд никто не отвечал. Я даже начал думать, что винамием оборудовали не один лишь бункер.

«Ваше сиятельство!» — вскрикнули в моей голове. — «Господи помилуй! Где вы?»

«У Каралиса».

«Это я знаю! Даже знаю локацию. Место! Скажите конкретное место в здании. Я пришлю группу вам на помощь».

Значит, я не ошибся в предположениях. Сам атташе на такой безрассудный шаг с обстрелом поместья миллионера бы не пошел. Значит, точно вмешался Вук со своими отморозками.

«Вышли из подвала, сейчас на первом этаже. Кажется, рядом оранжерея или какой-то сад под стеклом. Со мной Воронцова и еще один подарочек. Вам будет интересно».

«Понял», — я почувствовал, как Столыпин кивнул. — «Это западное крыло. Там работает одна из групп. Я передам им информацию. Идите через сад до конца, но опасайтесь осколков. Стрельба нешуточная. Как выйдете из стеклянной оранжереи, сразу поворачивайте налево. Увидите широкое поле, а на отдалении деревья. Вам туда. Мы вас встретим. Придется пробежаться на открытой местности. Я сейчас постараюсь организовать вам прикрытие».

«Хорошо. Спасибо, Андрей»

«И оставайтесь со мной на связи. Пожалуйста…»

Я невольно улыбнулся. Редко можно было услышать от Андрея столько теплоты. Он и вправду за меня перепугался. Приятно, черт возьми.

Сначала я подумал отпустить бойца, простив ему ту пулю, но затем посчитал, что Вуку могло бы быть интересно с ним пообщаться. Значит, и этого возьмем с собой.

«Прикажи этому воину следовать за нами, но ни в кого не стрелять», — обратился я к менталисту.

Ливен с недоумением на меня взглянул, но не стал тратить время на расспросы. Лишь коротко кивнул, остановился перед бойцом и что-то прошептал, внимательно глядя тому в глаза. Послушный охранник опустил винтовку.

— Как скажете, господин.

— Идем через оранжерею, — распорядился я. — Всем усилить щиты.

Ливен тут же натянул «Берегиню», я тоже обновил защиту, а вот Воронцова явно слишком пострадала. Ее защита получилась настолько тоненькой, что ее легко смогла бы пробить упавшая с крыши стекляшка. Грохот приближался уже с двух сторон, и я понимал, что оставаться здесь будет слишком опасно.

— Прости… — устало сказала Наталья. — У меня совсем не осталось сил…

Она виновато опустила глаза и немного задрала подол платья. Только сейчас я увидел, что она потратила все на лечение. В ее босые ноги впились осколки битого стекла. Здесь, в оранжерее, оно было повсюду, и идти нам предстояло прилично. И сейчас Наталья концентрировала энергию, на том, чтобы останавливать кровь и обезболивать раны.

— Проклятье! Чего ж ты молчала⁈

— Ничего. Я… Я дойду.

— Мне нужно, чтобы ты бежала!

Я принялся стаскивать с себя ботинки, но Воронцова, оглядевшись, остановила меня.

— Погоди…

Графиня бегло осмотрела свой наряд, а затем, взяв в руки подол платья, со всей силы рванула ткань.

— Давай помогу, — я понял, что она собиралась сделать. Силенок у меня было побольше, а бархат — материал крепкий.

Ливен тут же инстинктивно отвернулся. Вот это воспитание, я понимаю.

— Вот так, да. И на несколько длинных лоскутов.

Я беспощадно разрывал дизайнерский туалет, на усеянный стеклом мраморный пол катились стразы, драгоценные камушки и жемчуг, которым была расшита ткань. Затем, подбросив в воздух, я разрезал материю «Косами» на несколько длинных лоскутков.

Наталья осталась в корсете и юбке выше колен. А лоскутами мы принялись спешно обматывать ее ноги. Что ж, не считая вот этих портянок, смотрелась графиня весьма… аппетитно.

— Так добегу. Если не очень далеко, — выдохнула она. — Но щит поставить не смогу.

Я огляделся по сторонам. Эта оранжерея в действительности была просто облагороженным садом-гостиной под стеклянной крышей. Точнее, целых стекол осталось мало — пол покрывал хрустящий ковер осколков. В центральной части журчал фонтанчик, а рядом с ним располагалась… Барная стойка.

— Момент!

Людей здесь не было — персонал спешно ретировался, побросав всю утварь. Зато я мог поискать там нечто очен полезное…

Я