Тем временем нас зовут на интервью. Мы с Пашей сидим рядом на диванчике, а ведущая напротив нас на стуле. Вокруг много света и камер. Будто насквозь пытаются нас разглядеть. Но Паша рядом и держит меня за руку, это хоть немного успокаивает.

Задают обычные вопросы. Спрашивают про фирму Паши, как идут дела, какие планы на будущее и есть ли желание реализоваться в другой сфере, помимо юридической. Дальше спрашивают, как мы с ним познакомились. Что-то спрашивают у него, какие-то вопросы адресуют лично мне. Узнают, как я отнеслась к Паше в первую нашу встречу, как отреагировали родные. Вроде бы и правда — ничего страшного не происходит. Также задают несколько вопросов касательно свадьбы, но Паша быстро сворачивает все эти разговоры.

На этом интервью заканчивается. Нас приглашают на светлый фон, чтобы сделать пару снимков. Мы с Пашей стоим рядом, и он меня обнимает. Потом смотрим друг другу в глаза. Оба не сдерживаемся и смеемся, потом нас просят поцеловаться. Выходит слишком нелепо. Я не могу себя пересилить и серьезно отнестись к происходящему. И, видимо, понимая, что большего нас не добиться, благодарят и проводят к выходу.

— А ты боялась, — запоздало поддерживает меня Паша.

— Да. И все еще боюсь.

— А теперь то чего? — Смеется он.

— Неизвестно, что напишут. Вдруг все выставят так, как… не то, как есть на самом деле.

— Кисуль, не переживай, все напишут правильно. Иначе интервью бы не состоялось.

— Как ты меня назвал? — Пропускаю я все остальное мимо ушей.

— Кисуля. Тебе не нравится?

— Это… неожиданно.

— Сам не знаю, что на меня нашло. Просто смотрю на тебя. И ты такая киса.

— Ты лучше на дорогу смотри.

— Это обязательно. Я же хочу, чтобы с тобой все было хорошо.

Больше я не возмущаюсь. “Киса” меня не коробит. Даже приятно, что я вызываю у Паши такие эмоции и ассоциации.

Только мы приезжаем домой, сразу ложимся спать. Незнакомые дела и не покидающее ощущение ответственности за нас обоих, сильно вымотали меня. А Паша просто в качестве поддержки ложится со мной рядом и обнимает, хотя с удовольствием потратил бы время с пользой и сел работать. И его поступок многое для меня значит. Он отказывается от всех своих дел ради того, чтобы побыть со мной, когда это действительно нужно. Просто удивительно, неужели я и правда на него так влияю?

Выходные пролетают незаметно, и вот опять наступает понедельник. Пока я собираюсь, Паша убеждает меня, что скрывать на работе наши отношения теперь бессмысленно. Вот-вот выйдет наши интервью с прилагающимся фотографиями. Я, конечно, долго не соглашаюсь.

Но только мы выходим из машины, подъехав к офису, Паша берет меня за руку. И я не одергиваю его. Все равно узнают о наших отношениях. И скрывать это сейчас действительно глупо. Тем более, что Константин Андреевич уже сам догадался, Юра тоже, и ещё порядка десяти сотрудников, которые написывали мне смс с просьбой вернуться на работу, пока я была в вынужденном отпуске. Так что я беззвучно соглашаюсь с Пашей, обхватывая его ладонь своей.

Посреди рабочего дня раздается звонок. Мама.

— Лера, это правда?! — Сразу же наседает она, ничего не объясняя.

— Что правда? Ты о чем? И я рада тебя слышать.

— Валерия! У вас с Пашей все правда настолько серьезно?

— А… — Запоздало понимаю я, по какому еще поводу внезапно мне может позвонить мама посреди буднего дня. — Интервью вышло?

— Ваши фотографии везде! Я только включаю телефон, как вижу вас с Пашей. Все хорошо? Это правда? Тебя никто не принуждал? Паша тебя не обидел?

— Нет, мам, — смеюсь я, — все хорошо, меня никто не обижал. Кажется, у нас правда все серьезно.

— Ну слава тебе богу. Лерочка, я так за вас рада! И ты моя умница, и Паша не соврал. Ну все, тогда до выходных, жду вас вместе на обед.

— О чем не соврал? Мам?

Но мама сбрасывает звонок, и мои вопросы улетают в пустоту. Паша с моей мамой договаривались о чем-то? Что он ей обещал?

Но у Паши этого я тоже спросить не могу. Его телефон разрывается от звонков, то и дело отрывая от работы. Приходится припасти этот серьёзный разговор до вечера. Надеюсь, что не умру от любопытства к этому времени.

И все продолжалось бы хорошо, если бы в этот момент не зашла Екатерина в кабинет.

— Павел Сергеевич, я к вам, — ласково обращается она к директору, даже не удосужившись постучать в дверь.

— За книжкой? Долго же вы шли, но это не ко мне. Вы должны знать, где кабинет кадровика.

— С вами очень хотят поговорить, — кладет она свой телефон на его стол, включая громкую связь. — А Валерия может пока выйти.

— Валерия никуда не пойдёт, — серьёзным тоном отстаивает меня Паша.

Глава 61

— Добрый день. Это Косимский Павел Сергеевич, с кем я разговариваю?

— Здравствуйте. Меня зовут Леонид, большее вам знать не обязательно. По какому праву вы уволили Екатерину?

Раздается мужской бас. Паша нисколько не удивляется подобной беседе. Но на представлении собеседника ухмыляется.

— За многочисленные дисциплинарные нарушения. — Совершенно спокойно отвечает Паша. А я бы на его месте испугалась.

— Вы понимаете, какой это позор?

— Я понимаю, но это позор Екатерины. К данному неподобающему поведению я не имею никакого отношения.

— А как же ваша помощница? У вас интрижка?

— Это не имеет никакого отношения к увольнению, о котором вы хотите узнать. И нет, никакой интрижки, как вы выражаетесь, нет. Можете подробно почитать о моей личной жизни в интернете, если вас так сильно волнует этот вопрос.

— Но вы уволили Екатерину не просто так. Она мне рассказывала совершенно другое. А точнее, что вы пользовались ей… интимные услуги, как вы меня понимаете. А после появилась другая девчонка, а моя девочка стала вам не нужна.

— Вам предоставили ложную информацию. Если у вас есть еще какие-либо вопросы, касающиеся увольнения сотрудников моей фирмы, то направьте запрос на электронную почту. Всего доброго. — Павел Сергеевич сбрасывает звонок.

Паша ведет себя как настоящий директор. Победитель! Он отвечает слишком ясно и коротко, но не увиливает от вопросов. И даже на (косвенном) обвинении меня в распутном поведении он не теряется, не повышает голос и не отвечает взаимными обвинениями. Меня даже гордость берет за своего мужчину! Но ведь при этом и в обиду он меня не дает.

И сейчас я даже немного радуюсь за то, что согласилась дать то интервью. Многие