У меня ноги дрожали, в глазах темнело, я боялась, что сейчас упаду. В таком состоянии я оказалась легкой добычей негодяя. Стоило разозлиться, только так я могла почувствовать магию в руках и оттолкнуть нага. Но как я ни старалась, слабость накатывала вновь, и я боялась, что не смогу идти.

Так мы и покинули зал Совета и двинулись по коридору.

Эшшерин уводил меня ближе к выходу, хоть я и понимала, что не смогу покинуть пределы дворца. Что он будет делать, когда мы доберемся до магического барьера? Убьет меня, избавится, как от ненужной вещи?

Стражники Эшшерина не понимали, что не так, почему диссар тащит меня по проходу. Позади нас пронесся крик, что нужно остановить регента, но солдаты Эшшерина не знали, что им делать.

Все произошло слишком внезапно. А я не могла ничего сказать, крикнуть, позвать на помощь. Такое ощущение, что регент все рассчитал, предусмотрел разные варианты развития событий.

— Далеко собрался? — раздался знакомый язвительный голос.

Сердце дрогнуло.

Эшшерин повернулся, и это позволило мне увидеть говорящего.

Напротив нас стоял, улыбаясь, Райнишшар. Мое сердце радостно забилось от того, что он пришел спасти меня, несмотря на опасность.

— Ты? Кто впустил тебя во дворец?! — побагровел Эшшерин, по-прежнему сжимая мое запястье.

Я почувствовала его раздражение и… страх. Он попытался прикрыться мной, как щитом, продолжая двигаться вперед, как вдруг из тени выступил второй принц.

— Твое преступление раскрыто, Эш. Можешь не пытаться бежать. Отдай девушку по-хорошему, — тихо добавил Дайринисс.

Они оба пришли вслед за Сапфир, чтобы вытащить меня из ловушки. Но кто провел их во дворец, в обход стражи?

Я уже знала ответ, чувствовала, что неподалеку должен находиться еще один мой верный спаситель.

— Хотите получить свою принцессу? Тогда дайте мне выйти отсюда. И, может быть, она останется жива.

— Неверный ответ, — произнес Дайринисс, мрачно сверкнув глазами. — Убьешь принцессу — и сам отправишься следом за ней.

Эшшерин остановился, прижимая кинжал к моей шее.

— Сейчас я просто убью ее. Решайте же, что для вас важнее: моя персона или ваша возлюбленная?

Я видела, что Эшшерин на взводе. Он действительно мог перерезать мне горло в любой момент.

Мы почти добрались до дверей, что вели в часть сада, откуда можно было попасть к наружным воротам.

— Ты ведь ничего не выиграешь, убив ее. Трона тебе уже не заполучить, все знают, что именно ты виновен в смерти нашего отца. Ты ведь хочешь жить, я вижу по твоим глазам. Иначе бы не прикрывался девушкой, чтобы выбраться из дворца, — пытался заговорить ему зубы Дайринисс, продолжая следовать за нами.

— Вивианна — моя! Я ее не отдам живой, — прошипел диссар.

— Смотри, у меня нет оружия, никто тебя не остановит, только отпусти Ви. Мы позволим тебе выйти целым и невредимым.

Диссар рассмеялся.

— Я слишком хорошо вас знаю, чтобы слушать ваши речи. Возможно, я ее отпущу, но прежде достигну врат.

— За твоей спиной нет прикрытия. Почти все твои солдаты сдались, услышав правду о том, что случилось. Ты остался один.

— Пока девчонка со мной, я могу не волноваться за свою жизнь, поэтому дай мне пройти, чтобы моя рука случайно не порезала нежную шейку принцессы.

Так мы и дошли до места, которое я не могла преодолеть. Там находились воины, но они лишь расступились, пребывая в замешательстве.

Внезапный женский визг разорвал сложившуюся тишину.

Знакомый голос.

Это на мгновение отвлекло Эшшерина, он поднял голову, чтобы посмотреть, кто еще пожаловал. И этим тут же воспользовался Дайринисс. Кончиком хвоста выбил кинжал из рук диссара и оттолкнул его. Он вырвал меня у предателя.

В тот же момент Райнишшар бросился к Эшшерину, не давая подобраться к нам. Они с Райнишшаром сцепились в змеиной ипостаси прямо перед воротами. И я видела, что опытный Эшшерин, чувствуя, что это его последний шанс, может одолеть принца.

— Тебе конец, — прошипел Эшшерин, когда повалил Райнишшара на пол.

Он сжимал свои кольца вокруг горла наследника, злорадно усмехаясь.

Я, кажется, закричала, как вдруг раздался свист. Я даже не поняла в тот момент, что магия больше не действует. А объясняться не было времени.

Бывший регент дернулся назад, в его шею вошел металлический стержень, потекла тонкая струйка крови.

За мной и Дайриниссом выросла тень. И ее обладатель шагнул вперед. До меня уже дошло, кто это. Я почему-то даже не сомневалась, от чьих рук примет свою смерть Эшшерин.

— Я слишком долго ждал этого момента, — произнес янтарный наг, опуская арбалет, из которого и вырвалась стрела.

— Ты… Снова ты… Я знал, что придешь… — прохрипел Эшшерин, держась двумя руками за горло и опускаясь на дорожку, пока Райн выбирался из его хватки.

— Снова я. Рад, что ты во мне не разочаровался, Эш.

— Интересно, а принцы знают, кто их спаситель? Ты сам-то сказал им правду? — еле слышно прохрипел диссар, все еще пытаясь отползти. — Ей ведь тоже не сказал…

Он закатил глаза и упал на спину.

«Что ты имел в виду?» — пыталась узнать я, но ничего не вышло. Да и спрашивать больше некого. Алмазный наг замер навсегда.

— Ви? Что с тобой? — не понял Дайринисс, глядя, как я открываю рот, но из меня не вырывается ни звука.

Но я же кричала недавно, точно помнила. Почему вновь не могу даже слово сказать?

К нам приблизился потрепанный, но все еще невредимый Райнишшар.

— Кажется, кто-то применил чары безмолвия, чтобы принцесса не сказала лишнего на Совете.

Я закивала в ответ головой, прохрипела что-то, оглянувшись назад, будто там могла оказаться Лиарелла.

Но вдруг заметила маму, спешащую вместе с лекарем к нам. Где-то за ними я видела и других нагов, но все как в дурмане.

— И как же я сразу не догадался?! — всплеснул руками Арон Раймес.

— Вы знаете, что с Вивианной? — обеспокоенно спросил Дайринисс.

— На нее влиял порошок, который блокирует речь и туманит сознание. Но, как вижу, его действие почти закончилось. Сейчас я попробую снять остаточные последствия.

Он поднял руки к моему лицу, что-то бормоча себе под нос.

У меня перед глазами чуть потемнело. Все окружающие наги слились в сплошную массу. Но я вдруг отчетливо поняла, что могу снова говорить. И в голове внезапно прояснилось.

Мой взгляд встретился с синими испуганными глазами мамы.

Не знаю, где нашла в себе силы, но я бросилась к ней в объятия.

Мама со слезами на глазах гладила мои волосы, я сама не могла сдержать рыдания. Произошедшее все еще не отпускало.

— Девочка моя, как же я испугалась. Боялась,