Шрифт:
Закладка:
Власти назвали данное происшествие возмутительным, однако ввиду того, что жертв и разрушений причинено не было, ограничились штрафом за нарушение общественного спокойствия.
В тоже время продолжается расследование другого происшествия связанного с графом Фон Курзе. Два месяца назад, один из его экспериментальных дирижаблей потерпел крушение на ферме неподалеку от Ахонвейдшен, в результате попытки выстрела из установленной на его борту сто пятидесяти миллиметровой гаубицы. Военное ведомство до сих пор пытается выяснить, как в руки графа попала гаубица и боеприпасы к ней».
— Йа! Граф есть очень эксцентричен тип! — согласился Доктор, — Он есть заработать состояний на изобретений парашют и может себе позволить многое.
— Парашют в Залесье изобрели…
— Вообще первый конструкций сделать в Гюйон, но они есть были крайне архаичный.
— Не знаю ничо, — отмахнулся Капитан, — Нормальный парашют наши придумали.
— Это есть возможно. Но Фон Курзе есть изобретать подобный конструкций независимо. После того как терпеть крушений и ломать себе ноги. Потом, он есть делать пробный конструкций, испытывать, делать сто экземпляр и раздавать их аэронавт в частный порядок. Те оценивать конструкция высоко и требовать официальный поставка. Потом начинайтся война и Курзе есть сказочно богатеть. Теперь он есть иметь огромный фабрика и являться главный поставщик парашют, аэростат и дирижабль для армия.
— Ты смотри… И когда все успевает?
— Я вас умоляю… — слушавшая их разговор Лисса фыркнула, — Фон Курзе, как это по залесски? «Raspizdjai». Делами занимается его супруга. Он очень удачно женился в свое время: у него был титул, а у жены — галантерейная мануфактура. На ней он и сделал первые образцы.
— Я есть не согласен, — покачал головой Доктор, — Первоначально, армия есть отказываться от его изобретений. Эти думкопф решили, что если у летчик будет парашют, он будет бросать машина при первой возможность. Идея раздавать их летчик бесплатно был блестящий коммерческий ход! И она принадлежат графу! Так что, я не считать, что он есть просто развлекаться! Вспомни тот выходка с перенос конный статуй к выход из город, как будто Гросскайзер есть покидать его! При всей эксцентричность, это есть великолепный демонстрация грузоподъемность его конструкций, принесший графу много новый заказ!
— На известность работает… — Капитан понимающе кивнул, — Пойду, проверю чем там остальные занимаются. А то затихли чего то-то. На душе не спокойно…
* * *
Вокруг каменной чаши валялись тела и гильзы. В соседнем доме приоткрылась дверь. Старческий глаз изучил картину побоища и, убедившись, что все закончилось, исчез в полумраке. Дверь закрылась. Женщина с кувшином вышла намереваясь набрать воды, увидела тела и быстрым шагом ушла. Потом, из полускрытой кустами канавы высунулась чумазая рожа уличной девчонки. Опасливо озираясь, она начала пробираться между искалеченных трупов. Их трогать она не решалась: все на улицах знали, что касаться ассасинов Фавваза, живых или мертвых — харам. И за это можно поплатится головой. А вот северянина запрет не касался, так что, трусливо озираясь, она подобралась к нему и принялась шарить по карманам.
Внезапно огромная рука схватила её за шею. Девчонка заверещала, заметалась, пытаясь вырваться, однако хватка была как у кузнечных клещей.
— Заткнись… — Бьернсон с хрипом втянул воздух в пробитые легкие.
— Прастите дяденька — йа думала што вы дохлый!
— Ты знаешь ислас?
— Ни! Я ваще ничо ни знаю!
— Лекарь. Мне нужен лекарь. Отведи меня к нему… Или я сломаю тебе шею.
— Ай! Атведу!
Выкинув вторую руку, Бьернсон ухватился за край чаши, вздернул себя на ноги и, пошатываясь, побрел вперед. Его провожатая, с зажатой в кулаке шеей, волочилась следом в ужасе попискивая и, как могла, указывала направление. Выяснилось, что до дома виху они с Обмылком не дошли совсем немного. Не удосуживая себя стуком и ожиданием, Бьернсон просто выдавил засов и буквально упал внутрь дворика, в глубине которого стоял круглый дом, чья крыша плавно переходила в широкий навес. Дверь заменяла занавеска сплетенная из веревочек, колыхнувшаяся, когда они ввалились внутрь.
— Атцепите иго ат миня! — девчонка рухнула следом, с ужасом чувствуя как рука конвульсивно сжимается.
— Заткнись…
— Йа привила! Отпусти!
— Как звать?
— Чума…
— Денег хочешь? — Бьернсон разжал пальцы, — Много…
— Хачу! А што нада? — потирая шею, девчонка отскочила, опасливо косясь.
— Беги к порту… Там корабль… Под скалой у виллы… На борту написано: «Таеа»… Я — Бьерн… Сын Бьерна… Скажи Капитану где я… Он заплатит…
Посмотрев на фигуру, показавшуюся за откинувшейся занавеской, Бьернсон снова попытался встать, но рука подломилась и он рухнул лицом в траву. Чума, переполненная противоречивыми чувствами, сделала круг по дворику завывая под нос, потом выскочила и помчалась вниз по переулками. Порт был чужой территорией и тамошние, узнав, что она шарилась на их земле, запросто могли прибить. Причал под виллой же вообще был местом запретным. Однако Галиб выразился предельно четко — один серебрянный гало в неделю или отрубит руки и ноги и посадит собирать милостыню.
Пробравшись тайными тропами через припортовые кварталы, Чума подобралась к аллее, которая отделяла виллу от города. Вокруг все заросло жестким густым кустарником, который громко шуршал, так что пришлось ползти под ветками, потом скатится на заднице со склона и по узкой полосе песка огибать скалу.
Из-за камня у воды ей открылся потрясающий вид. Она и раньше любила смотреть на корабли, но впервые видела один из них так близко. Длинный, хищный, он покачивался у пирса из белого камня словно греющийся на солнце змей.
Возле него люди в черных робах поднимали металлические листы. Несколько людей в светло серых одеждах командовали, а наверху, на огороженном сталью балкончике, в белоснежном кителе самый главный наблюдал за работой периодически окутываясь клубами такого же белого дыма.
И к нему ей надо было непременно попасть. Чума знала, что главное в жизни — это примкнуть к сильной банде. Банда Галиба была не самой сильной, но за ним стояли люди, которым он платил, чтобы его не трогали. А она и остальные платили Галибу. Тех, кто не платил калечили или убивали. Что сделают с Галибом покровители, если он не заплатит, было неизвестно, но тоже, скорее всего, ничего хорошего.
И она рада бы была втереться, например, к тем же портовым, но их взнос был для неё неподъемным. А вот если этот здоровяк не врет, то получив деньги и закрысив положенную Галибу долю, можно было попытаться переметнутся под крыло более авторитетных людей. И тогда…
Помечтать однако ей не дали. Краем глаза увидев движение наверху Чума
