Я глотнула чай, который уже не был таким обжигающим.

Аромат мандарина начал раздражать, вызывая мигрень.

Новый год никогда не будет прежним.

Нужно было скорее выбираться из воды и думать, что делать дальше.

А что я могла сделать? Рассказать им то, что узнала и потребовать ответа? Как?

Подойти и прямо спросить – это вы убили моих родителей?

Я прокручивала в голове слова тетки.

«Они, конечно же не рассказали тебе? Ну, разумеется, нет! Или да? Может, ты испытываешь определенное удовольствие зная, что тебя трахает негодяй, убивший твоего отца? А все из-за этой поганой волчицы, твоей матери!»

Я всегда знала, что тетка ненавидит мою мать, но не понимала за что…

«Если бы он не снюхался с этой поганой тварью! И ты… дьявольское отродье, если бы не появилась ты, его можно было бы увести! Опоить, околдовать, освободить от этой презренной страсти…»

Мне было сложно представить, что моя тетка выражалась так высокопарно. Но она словно сама была в каком-то состоянии, близком к трансу.

«Эти волки не смогли простить то, что твоя мать бросила свою стаю. Она предназначалась кому-то из них, а вместо этого взяла и окрутила моего брата. Погубила его! Заставила бросить все, бежать… Он мог бы стать другим человеком. У него было все до того как твоя мать…»

Поразительно, но я на самом деле так мало знала о жизни моих родителей до брака! Только мельком слышала – и то не от них, от соседей – что в городе, в котором я родилась они живут недавно. Я спрашивала, откуда они приехали, они отшучивались, рассказывая, что встретились на курорте, потом решили начать все сначала вместе.

«Оборотни, мерзкие твари! Несколько лет они выслеживали их, искали, вынюхивали! Они и ко мне посмели заявиться…хорошую сумму предложили за то, чтобы я рассказала где живет мой брат…»

Судя по странному блеску в ее глазах – именно тетка и рассказала оборотням о том, где искать моих маму и папу. Получается и она тоже была виновата в смерти брата?

«Ты считаешь, что я виновата? Нет! Я не хотела, чтобы он погиб! Я…я хотела освободить его! Я знала, что они расправятся с твоей матерью… и с тобой»

Они поступили иначе. Кто бы стал слушать предательницу? Даже если она просила их не трогать моего отца…

«Я знаю, что оборотни сначала предложили ей уйти с ними по-хорошему. Но твоя мать отказалась. Она считала, что сможет сбежать. Тогда все и случилось. Ты думаешь, это была простая авария? Конечно нет! Ведь ты не видела их трупы! Ты видела лишь закрытый гроб! Их тела были страшно изуродованы. Над твоей матерью надругались на глазах у твоего отца. Его избили до смерти. А потом просто запихнули их трупы в машину и спустили ее с горы. И заплатили кому нужно, чтобы концов не нашли»…

Я помнила, как меня дико мутило, когда я слушала ее рассказ и представляла… Но…

Мне было семь лет тогда. Сейчас мне двадцать два. Ярославу тридцать три. Мои родители погибли пятнадцать лет назад. Ему ведь было всего восемнадцать? Разве он мог?

«Он, конечно, расскажет тебе о том, как ненавидел дядю, как мстил за отца. Все ложь. Он сначала «лег» под родственничка, выполняя все то, что ему скажут. Именно твоему любимому Ярославу его дядюшка поручил разыскать твою мать и привести к нему. Именно он их нашел и доставил в логово этого выродка Серого…»

Это было похоже на правду, так похоже. Я вытащила из глубины памяти смутные образы…

 Мать и отец на кухне, обсуждают каких-то серых, почему-то я думаю, что они говорят о волках, захожу к ним и прошу купить мне волчонка. И мама так странно смотри на меня, обнимает крепко…

 Я слышала, как родители обсуждали переезд, помнила, как расстроилась и плакала, потому что хотела идти в школу с подружками, а не где-то в незнакомом городе. И мама успокаивала меня, говорила, что мы никуда не поедем. А потом она объясняла отцу, что нужно связаться с родней и им помогут…

Все это потом стерлось из памяти, спряталось – все перекрыла гибель родителей. Если бы я была старше, возможно я как-то сопоставила бы все эти события, разговоры, нервозность отца, плачущую на кухне мать...

Но они погибли, и все остальное было для меня, семилетней, уже не важно.

Они были мертвы. Я осталась одна. И мне было все равно, что произошло на самом деле. Я верила в то, что мне сказали – авария, виновник скрылся с места ДТП. Все.

Бабуля тоже не говорила мне о том, что случилось на самом деле. Знала ли она? Возможно знала.

Стоп.

Бабуле стало плохо именно после того, как Ярослав назвал свою фамилию. Он сказал – слово Серых? Слово Альфы Серых. Мне необходимо было связаться с бабулей. Но как сделать это незаметно? Я не хотела, чтобы волки знали о том, зачем я звоню бабушке. Они тогда сразу все поймут.

Мне было очень страшно.

И больно.

Я любила их. Очень сильно.

Невозможно было понять и принять то, что я узнала.

Это не могло быть правдой…

Я вылезла из воды. Вытерлась, чуть ли не сдирая с себя кожу. Надела халат. Его мягкость не была теперь приятной, наоборот, раздражала чувствительную кожу.

Выйдя в спальню я остановилась, прислушалась. В комнате никого не было. Братья спустились вниз? Вероятно.

Моя сумка лежала на комоде.

Я достала телефон.

Один звонок бабушке.

На глаза мне попался черный футляр, который дала Диана. Еще один телефон.

«Ты сама поймешь, когда нужно будет со мной связаться…у тебя не будет другого выхода»

Неужели это оно? Неужели действительно не будет выхода?

 «Я тебе помогу».

Я сглотнула. Не нужна мне ничья помощь!

- Алло? Бабушка? Мне нужно знать…

Глава 67. Стася

Ну вот и все.

Моя сказка закончилась.

Я…

Я влюбилась в того, кто разрушил мою жизнь.

Уничтожил.

Мои детские мечты, мое искрящееся счастье.

Растоптал.

Мои новогодние праздники с папиными отбивными и маминым оливье.  Мой любимый торт «Наполеон». Мамин смех, когда папа мазал кремом от торта её нос. Папин шепот, которым он сообщал ей что-то на ушко по секрету. Я тогда не думала о том, что он может говорить ей, но после этого они частенько скрывались в спальне – пока я в своей комнате смотрела мультики – и выходили оттуда очень счастливыми.

Сломал.

Меня. Просто