– Как у тебя хватило наглости и подлости приехать в Россию? У русских медали красть?! Ты ведь по матери-то русский, по отцу лишь, как мне известно, бастард…

– I am proud Canadian. Потому что… – Майкл не договорил.

Вдали, за поворотом на мост, показался туристический автобус. Макаров стоял спиной и не видел.

Глава 205

Майкл рванул навстречу автобусным огням! Он бежал изо всех своих молодых сил. Чем дальше Майкл от Макарова, тем труднее Макарову всадить в голову Майкла сверлящую отвратительную боль. А мишень еще и трясется на бегу! Вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз… Бух, бух, бух, бух… Молодые сильные ноги фигуриста легко несут молодое сильное тело вперед, навстречу желтым фарам. Метров двести уже осталось, не больше… Бух, бух, бух, бух… Сумка с коньками бьется о Майклово бедро. Надо бы остановиться, застегнуть молнию на сумке, снять с правой руки конек. «Нэльзя», некогда!

Майкл несся посередине проезжей части так, что водитель автобуса не заметить его не может. Заметил! Фарами замигал! Майкл бежал навстречу с высоко поднятыми руками. На правой – черная странная «голова»: ботинок со сверкающим в свете фар клинком. То есть с коньком, конечно, коньком. Откуда у Майкла клинок?

Скуля как громадная собака, как «иерихонские трубы» (мамино выражение), автобус начал загодя притормаживать. Молодец водитель – осторожен, не хочет человека убить на мокром зимнем мосту!

Загораживая собой дорогу, раскинув руки в стороны (на правой – башмак с коньком), Майкл стоял и счастливо улыбался. Маневр с побегом удался блестяще.

– Майкл Чайка! Это Майкл Чайка! Откройте двери!

Двери распахнулись. Легко и широко. Майкл поднялся в салон. Легко и быстро.

– Майкл Чайка! Майкл Чайка!

Они кричали, скорее всего, по-китайски. Это были китайские девчонки. Или японские? Смешливые, счастливые, юные. Богатые… Бедные по Олимпиадам не ездят.

Автобус, дорогой и комфортабельный, один из лучших в олимпийском автопарке, возвращал в прибрежный кластер группу японских болельщиц после их экскурсии на горнолыжный курорт Роза Хутор. Девушки не желали ехать электропоездом «Ласточка», девушки – смешливые, счастливые, юные и богатые – желали останавливаться по пути множество раз. Как только захочется остановиться, как только покажется что-нибудь за окном интересным, необычным, так и остановились: созерцать, брать пригоршнями русский снег, срывать иголочки с русских деревьев, которые, без сомнения, отличаются от японских. А электропоезд что? Электропоезд – это рутина, это скучно. Не за тем из Нагасаки летели…

Группа японских старшеклассниц из элитного частного колледжа, замученных бесконечными «дзюками» (факультативными занятиями), путешествовала по миру дважды в год. Летом девочки были в Италии, зимой посчастливилось поехать на Олимпиаду! Всем была заказана зимняя униформа – и старшеклассницам, и сопровождающим их лицам. Белые курточки, белые брючки, красные пушистые теплые свитера и красные же шапочки. Из-под каждой красной шапочки выбивались, торчали, ложились красивой волной (у всех по-разному) черные и маслянистые на вид волосы.

Красные шапочки вскочили! Наступил минутный, но полный и всеобщий восторг!

– Майкл Чайка! Майкл Чайка!

Фигурист Ча из Канады явился в девичий автобус, как Санта Клаус. С той разницей, что мешка подарков с собой не притащил, зато сам явился подарком – прекрасным, неожиданным, расцветившим рутину обратной дороги как нельзя кстати. Обратно ведь в темноте ехали, совсем не останавливались, скучали. И вдруг такое развлечение!

– Майкл Чайка! Майкл Чайка!

И трехсот метров не проехали – снова остановились. Посреди проезжей части так же, как минуту назад Майкл Чайка, стоял грузный мужчина лет за пятьдесят. Его длинные волосы сзади были перехвачены резинкой, как у девочки. По поводу этого человека никто ни о чем не просил. Водитель автобуса принял решение самостоятельно. Вошедший говорил по-русски, показал водителю какое-то удостоверение и прошел в самый конец автобуса: свободных мест ведь множество, автобус огромный. Поехали дальше.

Майкл еще раз, на этот раз куда более прочувствованно, чем в аэропорту, изумился неслучайности случайностей. Голос диктора, весь перелет из Москвы в Сочи из чужих наушников настойчиво вбивавший Майклу в мозги технику защиты от гипнотизера-насильника (главы из маминой аудиокниги, отвергнутой Майклом в Калгари), теперь вспоминался как ангельский. Теперь… именно теперь и начинается настоящая схватка экстрасенсов. Макаров – в роли гипнотизера-агрессора, Майкл – в роли несдающейся жертвы.

Память на звуки у Майкла вполне тренированная, как у любого танцовщика. И не старался, а запомнил, даже и с интонациями: «В момент, когда вы подверглись гипнотической атаке, концентрация ваших мыслей на любом объекте, отвлекающем вас от внушений гипнотизера, благо и спасение. Годится любой, даже самый незначительный, но сознательный разговор с любым посторонним человеком». Майкл начал действовать. Это было легче легкого. Красные шапочки были несказанно рады поболтать с героем спортивных форумов, «фигуристом Ча из Канады». Жаль, что время позднее, девочки устали, спать очень хочется…

Майкл пересаживался с места на место, не снимая с плеча громадной сумки. Педагоги, сопровождающие красных шапочек, несколько раз предлагали ему оставить сумку на любом из свободных сидений, но фигурист Ча не соглашался. В сумке его коньки, с коньками он не расстается. Это было странно, чтобы не сказать оскорбительно: в приютившем замечательного фигуриста автобусе едут только девочки и педагоги. Никто не собирается покушаться на сумку фигуриста! И еще одно обстоятельство. Ча как-то странно, как-то не в меру назойлив. Девочек разговоры с ним утомляют.

Поговорив с ним несколько минут из вежливости, девочка, утомленная длинным днем и долгой дорогой, засыпает… А этот Ча неугомонный пытается спящую будить, что совсем уж неприлично! Учитель Миядзава Сэн, человек непорочной репутации и большого такта, попросил милейшего Ча этого не делать. Ча согласился и тут же начал приставать с разговорами к самому учителю Сэну. Невзирая на явное сопротивление последнего, фигурист из Канады стал настойчиво просить перевести на японский язык текст канадского гимна «O, Canada, our home and native land». Получив отказ, пытаясь переубедить многоопытного педагога, он громко запел этот самый гимн, чем напугал спящих девочек. Учитель Миядзава Сэн и учительница Ёситака Цубаса стали уговаривать его замолчать. В конце концов проснулись абсолютно все девочки. Тогда русский господин, подобранный вскоре после знаменитого фигуриста на том же мосту и всю поездку тихо сидевший на заднем сиденье, встал, подошел к водителю и, видимо, начал жаловаться.

Автобус почему-то стал ехать значительно быстрее.

Глава 206

Водитель Петренко был мужественным человеком. Подобранный на мосту седовласый психолог сообщил ему такое, из-за чего захотелось выскочить из автобуса первым! Но он продолжал движение невзирая на внезапную и сильную дрожь в руках. Подумаешь! Ну, сумасшедший на борту, ну и что? Эка невидаль, кто у нас не сумасшедший-то? Но это у нас, а у них, у пиндосов, все по-другому. В Канаде, где-то в степях, в какой-то Альберте, один псих ехал в междугороднем автобусе. Ехал себе, ехал, а потом встал и отрезал другому пассажиру голову! Выковырял мертвые глаза и съел на глазах изумленной публики. Лет пять назад об этом много в автопарках говорили. Петренко тогда смеялся, вроде как не верил… И вот здрасьте-пожалуйста, сумасшедший из той самой Канады и из той самой ихней Альберты у него в автобусе! А автобус-то полон детей. А в сумке-то у психа острые металлические лезвия к каким-то там ботинкам прикручены, с сумкой этой псих ни на секундочку не расстается. Боится, что сопрут его лезвия. Видать, нужны сильно… Зачем бы? В автобусе-то?

С чего бы такая непруха на бедного Петренко? Известно с чего. Сглазил кто-то. И даже ясно кто. Ну ничего, если Бог даст, если в этот раз пронесет, второго не будет. У Петренко с ревнивыми бабами разговор короткий. Это ж надо додуматься, психа подослать!

По рации Петренко связался с диспетчерской, дальше мужик-психолог помог. Сам все изложил – толково, по делу. Обещали выслать встречный транспорт и «скорую помощь». Это хорошо, но Петренко и сам уже на подъезде к прибрежному кластеру. Минут через двадцать будет на месте. Может, все и обойдется, а в случае чего вдвоем с психологом импортного психа скрутят. Психолог и сейчас не просто так сидит, а зорко наблюдает. Молодец!

Чего-чего, а профессиональной зоркости у Макарова не отнять. Точнее, прозорливости.

«Ах, ах! Бедный,