– Рядовым или офицером?

– Сначала рядовым, потом офицером. Закончил войну в должности начштаба этого разведподразделения. О характере заданий, которые нам поручали, можно судить по тому, что из трехсот человек, которые начали войну со мной, завершили её лишь семнадцать. В том числе и я…

– Это что – удача?

– Безусловно. Но не только. Профессиональная пригодность, хорошая реакция…»

После войны Конон Молодый поступает в Институт внешней торговли, где изучает китайский язык. В начале 1951 года с ним встретился заместитель начальника 4-го (англо-американского) отдела Управления «1-Б» (нелегальная разведка) Виталий Григорьевич Павлов. Пройдя путь до заместителя начальника ПГУ КГБ СССР, генерал-лейтенант Павлов вспоминал: «Это был симпатичный молодой человек, жгучий брюнет с подвижным лицом и живыми темными глазами. Они, казалось, постоянно искрились в улыбке… В нашей службе К.Т. Молодый получил оперативный псевдоним “Бен”. Я часто встречался с ним и всякий раз отмечал быстрый прогресс в том, как он осваивал основы разведывательного мастерства. С ним легко было работать. У него всегда было хорошее настроение, ко всему он относился со здоровым юмором. К 1954 году “Бен” был готов к выезду за кордон, уверенно ориентировался в разработанной вместе с ним легенде-биографии: под видом канадца он должен был осесть в Англии».

Детали этой легенды раскрывает сын Конона Трофимовича – полный тезка своего деда Трофим Кононович Молодый: «Удалось выяснить, что в 1927 году во время наводнения в канадском городе Ванкувере погибли муж с женой и их маленький ребенок. Мальчик, разумеется. Об этом в те далекие времена написали местные газеты, и факт сей был официально зарегистрирован в документах местной мэрии. А почему не предположить, что мальчонку спасли двое бездетных супругов и увезли его в другую страну. Мальчонка рос, а приемные родители, воспитав его, умерли и оставили небольшое наследство, которое позволило юноше начать самостоятельную жизнь под именем Гордона Арнольда Лонсдейла».

Вот так советский разведчик Конон Молодый стал двойником канадского гражданина Гордона Лонсдейла. Как это повлияло на судьбу самого Молодого и судьбу его семьи – мы увидим ниже. А весной 1956 года, легализовавшись в Ванкувере, «Бен» послал письмо в Лондон с просьбой принять его на учебу с целью изучения китайского языка и истории Китая. Ответ пришел быстро. В нем сообщалось, что занятия начнутся в первую среду октября, но мистеру Лонсдейлу следует явиться в деканат несколько раньше…

В знаменитой школе африканистики и востоковедения Лондонского университета «Бен» попадает в одну группу с сотрудниками английской разведки, заводит полезные знакомства, становится преуспевающим бизнесменом, миллионером. В Лондоне он ведет светский образ жизни, его знают в лучших английских клубах. Он много ездит по стране, у него восемь автомобилей, загородная вилла, роскошные номера в лучших отелях Лондона. Всё это он приобрел на свои деньги. Незадолго до ареста королева Великобритании пожаловала Гордону Лонсдейлу грамоту «За большие успехи в развитии предпринимательской деятельности на благо Соединённого Королевства».

В какой-то момент Центр сообщил, что на территории военно-морской базы в Портленде, где проводятся испытания новейшего подводного оружия и различных гидроакустических систем обнаружения подводных лодок, работает некий Гарри Хаутон. В начале 50-х годов он служил в аппарате военно-морского атташе английского посольства в Варшаве и, занимаясь махинациями на черном рынке, попал в поле зрения польских спецслужб. Хаутон привык жить на широкую ногу, но из-за чрезмерного пристрастия к «выборовой» и «житней» его еще до окончания срока служебной командировки вернули в Англию, что поставило его в весьма затруднительное положение.

Зная это, «Бен» приезжает в Портленд, звонит из ближайшего телефона-автомата Хаутону и, используя свой американский акцент, представляется помощником американского военно-морского атташе в Лондоне капитаном второго ранга Алексом Джонсоном. Он передает Хаутону привет от общего знакомого по Варшаве – а надо сказать, Варшаву «Бен» знал прекрасно. По словам его сына Трофима, последний был зачат именно в Варшаве, куда отец тайно приезжал в июле 1957 года на встречу с женой Галиной.

Встретившись с Хаутоном, «Бен» дает понять, что прибыл в Портленд проверить, как англичане выполняют свои договорные обязательства перед американцами по обмену военно-технической информацией.

– Что вас интересует? – напрямик спросил Хаутон.

– Пустяки, – уклончиво ответил «Бен». – Некоторые сведения общего характера, в частности, какое новое оборудование испытывается у вас, результаты этих испытаний.

Хаутон кивнул – этими сведениями он располагает.

– Конечно, – осторожно добавил «Бен», – мы многое знаем из официальных источников. Но всегда следует проверять добросовестность партнера. Поэтому я был бы благодарен за любые сведения, представляющие определённый интерес…

– В последнее время я испытываю материальные затруднения, – намекнул Хаутон.

«Бен» тут же извлёк из кармана дорогую зажигалку фирмы Dunhill.

– У меня есть для вас небольшой сувенир, – сказал он и торжественно вручил зажигалку моряку. Неожиданно у того вытянулось лицо:

– Бог мой, да это же чистое золото! – воскликнул Хаутон.

– Конечно, – рассмеялся «Бен», – мы, американские моряки, можем позволить себе такую роскошь.

Подарок произвел на Хаутона ошеломляющее впечатление.

– Вы можете на меня положиться! – заверил он. – Хаутон умеет быть благодарным!

Через некоторое время Хаутон сообщил, что может достать весьма важные документы через свою очень близкую приятельницу Этель Элизабет Джи по прозвищу «Банти», которая работала делопроизводителем на той же военно-морской базе и имела доступ практически ко всем секретным документам, имевшимся в этом учреждении, включая планы НАТО и чертежи строящейся первой английской атомной подводной лодки «Дредноут». Поскольку создание «Дредноута» стало возможным в результате договора о совместной защите между Великобританией и США, заключенного в 1958 году, Джи не сомневалась, что помогает офицеру американского военно-морского флота. По словам Конона Трофимовича, нельзя сказать, что она была очень привлекательной, но в ней чувствовалась сильная и незаурядная личность. Он даже пытался убедить Хаутона жениться на Джи и перестать гоняться за каждой юбкой, которая попадала в его поле зрения. «Бен» приводил ему примеры, когда из-за ревности женщины шли в полицию и доносили на своих любовников или мужей.

И провал произошел. По версии, изложенной бывшим помощником директора МИ-5 Питером Райтом в его нашумевшей книге «Spycatcher» (1987), предателем оказался подполковник польской Службы безопасности Михаил Голеневский. По собственной инициативе он установил контакт с ЦРУ и получил оперативный псевдоним «Снайпер». Он не замедлил сообщить американцам известные ему сведения об источнике утечек в Royal Navy. Американцы информировали британскую контрразведку МИ-5, которая быстро установила Хаутона и взяла его под наблюдение. Вскоре англичанам удалось выйти на любовницу Хаутона Этель Джи, которая имела доступ к копировальному аппарату на военно-морской базе в Портленде. Как позже убедились контрразведчики, она была основным источником информации о всех новейших видах вооружений, поступавших на британский флот. Джи снимала с документов «лишние» копии, а Хаутон выносил бумаги за пределы базы и передавал за вознаграждение «Бену». К середине 1960 года английские «охотники за шпионами» зафиксировали встречу Джи с «Беном», когда та передавала ему пакет с документами. К концу года англичане смогли засечь и радистов «Бена» супругов Крогеров – под этой фамилией скрывались легендарные разведчики Моррис и Леонтина Коэн, ставшие впоследствии Героями России. Все пятеро – «Бен», Хаутон, Джи и Крогеры – проходили в английской контрразведке под кодовым наименованием «портлендская шпионская сеть» (англ. Portland Spy Ring).