Чувствую, как от ее слов во мне поднимается слепая ярость. Подожди, Минака! Обещаю, ты будешь умирать о-о-очень медленно!

Не заметив моей реакции, Удзуме продолжает:

— В одну из таких ночей я случайно попала на студенческую вечеринку, где познакомилась с Чихо. Мы тогда здорово надрались… и… что было потом, ох…

Удзуме прячем красное лицо в ладонях.

— Мне даже сейчас стыдно вспоминать об этом! А я ведь всегда считала себя натуралкой! В общем, Чихо окрылила меня, и я считала, что она навсегда стала моей ашикаби… Но когда появился ты, в моем сердце что-то кольнуло… А сейчас, когда ты защитил меня от Мусуби, мне стало трудно дышать… и вообще…

Удзуме смотрит прямо на меня.

— Но ведь я уже окрыленная! Как такое возможно⁈ — спрашивает она прямо. — Ведь окрылить можно лишь раз! Почему я так реагирую на тебя⁈ И как мне быть с Чихо⁈ Ох, я ведь совсем не о нас хотела поговорить… Скажи мне честно! Твои слова про исцеление Мусуби были не пустым трепом⁈ Ты владеешь навыками лечения⁈

Глава 39

Встреча двух героев

Я с легким удивлением гляжу на девушку. Чего-чего, а подобного вопроса совсем не ожидал. Думал, попробует узнать насчет печати или повторного окрыления… Кстати, надо будет попробовать залезть в настройки этих загадочных знаков и покопаться в них. Может мне удастся изменить, а то и вообще избавиться от них? Будет сложно переманить к себе тех, кого уже окрылили.

Невольно вспоминаю про электрических красавиц, преследовавших нас с Мусуби. Вот кого бы я с удовольствием переокрылил, причем обоих сразу и несколько раз. Хе-хе. Но об этом подумаем позже.

— Да, я владею исцелением, — кивая, видя, как девушка буквально расцветает от моих слов. — Но учти, что просто так лечить кого попало не намерен, особенно, если это преступник или злодей.

— О нет, это моя ашикаби, Чихо! — радостно восклицает Удзуме. — У нее редкая форма вирусного заболевания. Врачи только могут поддерживать в ней жизнь, поэтому я ищу все, что только может ей помочь. Не мог бы ты…

— Конечно, могу, — перебиваю ее. — Ситуация не критическая? Нет? Тогда, давай сначала позавтракаем, а потом навестим ее.

Мы спускаемся вниз, по пути захватывая моих спутниц. Как только захожу в гостиную и вижу по скромному накрытый столик, сразу отдаю голосовую команду интерфейсу костюма, заказывая еду с того самого ресторана. «Всего и побольше!» — наш девиз. Оплатив заказ, немедленно получаю уведомление о доставке через 30–40 минут максимум. Расстояние от ресторана до гостиницы невелико, но большинство блюд нужно сначала приготовить, поэтому я благосклонно соглашаюсь с доводами оператора. Девушка, принимающая заказа, пользуется шансом и впихивает мне десерты, на которые я тоже даю добро.

С краю столика уже сидит Кагари в строгой одежде. Поприветствовав нас, он продолжает трапезу. Пока девчонки рассаживаются, с унылым видом принимаясь за скудную, но питательную пищу в виде яичницы и жареной рыбки, первым начинаю разговор, желая побольше узнать о прошлом Секирей.

— Что-то вы не в восторге от навыков нашей очаровательной хозяйки, — улыбаюсь, глядя, как подкрепляются девушки. — Может, вас раньше кормили лучше? Как справлялись с таким аппетитом в компании? Этот, как его, Минака ведь должен заботиться о ваших потребностях…

Секирей одновременно фыркают. Даже Мия слегка морщится, что говорить об остальных.

— Заботиться? — восклицает Кочоу. — Минака — самовлюбленный, эгоистичный мудак, которого волнует лишь прибыль и секреты нашей цивилизации! По его приказу нас кормили сухпайками и кашами, которые готовили неумелые лаборанты! Ему было жалко денег на подготовленный персонал, хотя он тратил миллионы на технику и вооружение! Чертов ублюдок!

— Кочоу, не надо так! — восклицает Мусуби. — Профессор — не плохой человек! Он заботился обо мне!

— Ах да, — нехорошо улыбается та. — Ты — единственная, кого он выделял. Хочешь узнать почему? Не зря ведь я Секирей-хакер компьютерного типа! Я залезла так глубоко в личные папки Минаки, что сочла за лучшее вовремя сбежать. Впрочем, тебе не стоит знать, что случается с теми людьми, которым удавалось узнать больше положенного…

Мия кидает на разболтавшуюся девушку грозный взгляд. Та еле ощутимо кивает и продолжает разговор, ловко переведя тему. Судя по всему, Кочоу ненароком задела какие-то запретные воспоминания.

— Все просто! — рассказывает хакерша, увлекшись настолько, что забывает про еду. Сидящая рядом Удзуме незаметно тырит у нее рыбку. — Минака готовился подложить тебя под своего сынка-дегенерата!

За столом возникает неловкая пауза. Удзуме даже перестает жевать, пуча глаза на обеих спорщиц. Мия вздыхает, опустив голову. Похоже, ей тоже известна эта тема.

— Что ты имеешь в виду? — переспрашивает озадаченная Мусуби. — Какой еще сын? Я никогда не видела, чтобы профессор приводил на работу сына!

— Конечно! — смеется Кочоу. — Сахаси, его отпрыск, настолько тупой, что даже собственный папаша его стесняется! Несмотря на то, что у него никогда не было проблем с деньгами, он еле-еле умудрился закончить среднюю школу! А когда провалил вступительные экзамены в колледж, папка в ярости отрезал ему финансирование, оставив лишь средства на пропитание. Но у него были свои планы, связанные с ним и Секирей. Он выбрал из всех нас одну, самую… м-м-м, скажем так, беспечную. Ею оказалась ты, Мусуби. Ни одна другая девушка добровольно не согласилась бы стать Секирей такого дегенеративного ашикаби! И тем не менее, Минака все подстроил таким образом, чтобы твой побег совпал с его прогулкой по магазинам. Думаешь, те Секрией, которые швырялись молниями, просто так за тобой гонялись⁈ Не-е-ет! Они специально загоняли тебя к нему! Все было подстроено самим Минакой и его подчиненными!

Мусуби выглядит так, словно ее ударили пыльным мешком.

— Нет, это невозможно, — бормочет она. — Профессор не такой…

— О, еще какой! — уверенно опровергает ее отрицание Кочоу. — В тот день Сахаси шарился по низкобюджетным магазинам. Деньги-то у него кончались! Но в самый последний момент, вместо Сахаси тебя спас…

Взгляды девушек перекрещиваются на мне.

— Э-э-э, так это из-за меня Сахаси не стал ее ашикаби? — удивляюсь я.

— Именно! — кивает Кочоу. — Минака был в ярости! Все его планы порушились по твоей вине. Впрочем, его