ФСБ запомнилась особенно. Беседа состоялась в одном из городских кафе. Официально мы разговаривали с сотрудником Россотрудничества в Крыму, но настоящая цель встречи стала ясна после первых же вопросов. Вряд ли мы в полной мере могли удовлетворить его любопытство. Сами не до конца осознавали, до какой черты готовы идти и поддержит ли нас народ. Впрочем, поинтересовались: «Поможет ли нам Россия, если весь город выйдет на улицу с протестом?». Сотрудник явно стушевался: «Понимаете, в России подобные решения принимаются на самом верху. Вряд ли я могу вам что-нибудь обещать. Пусть «Республика» занимается защитой прав русских граждан… там видно будет».

В тот момент стало ясно, что никакого плана действий в Крыму у российского руководства нет. Нам придётся полагаться исключительно на свои силы и поддержку народа. Русская рулетка.

Позже, в Москве, некоторые сенаторы рассказывали нам, в какое отчаяние впали политики после киевских событий 21 февраля: «Мы думали, что уже всё. Украина потеряна. Крым потерян. Все ходили подавленными. И вдруг 23 февраля мы видим восстание в Севастополе! Это было что-то! Вы не представляете, какое это было облегчение!»

Похожее рассказывали 9 мая и жены высокопоставленных офицеров Черноморского флота РФ. По их словам, 23 февраля был отдан приказ эвакуировать основные корабли в Новороссийск. Члены семей собирали чемоданы. Все понимали, что уходят навсегда. Люди плакали»[133].

23 февраля между 14.00 и 16.00 группа кораблей во главе с крейсером «Москва» вышла из Севастопольской бухты в Новороссийск. Корабли шли со скоростью 5–6 узлов, как говорили моряки — «ползли». Корабли дошли до траверза Керчи. «И вдруг, около 12 ночи 23 февраля поступает приказ: «Всем кораблям вернуться к месту базирования!» — «Это было что-то невероятное! Спасибо вам» — со слезами радости говорили женщины»[134].

Добавлю, что корабли обратно неслись на 25 узлах! Позже была запущена «деза» о том, что якобы эти корабли зашли в Новороссийск, взяли десант и вернулись обратно.

На самом деле первые десантники были выгружены в Казачьей бухте в ночь на 25 февраля.

В интервью сайту «Медуза» сержант 31-й отдельной Ульяновской гвардейской десантно-штурмовой бригады, которую в полном составе откомандировали в Крым, Олег Терюшкин сказал:

«На крымском полуострове мы оказались одними из первых, 24 февраля [2014 г.]. За два дня до этого нас подняли по тревоге в казарме. Сформировали в батальонно-тактические группы и отправили на самолётах в Анапу. Из Анапы на КамАЗах нас перебросили в Новороссийск, откуда на большом десантном корабле мы отплыли в Севастополь.

Как только мы сошли с корабля на землю, нам приказали снять всю государственную символику и знаки отличия войск. Всем нам раздали зеленые балаклавы, темные очки, наколенники и налокотники. […] Думаю, мы были одними из первых, кого начали называть «вежливыми людьми». В Севастополе мы провели всего несколько дней. В качестве основной задачи нам поставили расположиться и быть готовыми к выполнению любого задания. Вскоре наша бригада переехала в посёлок Перевальное, рядом с которым мы разбили палаточный лагерь. В нем проживали преимущественно ульяновские десантники — около двух тысяч человек. Такое количество было необходимо для демонстрации силы российских войск»[135].

О том, что в Штабе Черноморского флота 21–23 февраля была обстановки, близкая к панике, я лично слышал от трёх старших офицеров, служивших в Крыму в феврале 2014 г., и от серьёзного адвоката и бизнесмена, имеющего недвижимость в Москве и в Крыму. По понятным причинам я не стану называть их фамилий.

Черноморский флот действительно готовился к эвакуации. Российским офицерам на ксероксе копировали разрешения на ношение травматического оружия и раздавали его.

Ну а многие офицеры, включая одного моего знакомого, покупали револьверы под патрон «флобера». Это оружие калибра 4 мм, у многих револьверов ствол нарезной, металлическая пулька имеет начальную скорость 180–200 м/с и на дистанции 6—10 метров пробивает деревянную доску. На Украине «флоберы» считаются спортивным «тренировочным» оружием, и для их покупки не требуется разрешение. Ну а в России за его хранение давали и дают срок.

Поскольку я два раза в год бываю в Крыму, у меня было желание купить «флобер» и, уезжая в Москву, хранить его у друга в Севастополе. Благо я регулярно приезжал в Севастополь на майские праздники и вновь возвращался на «бархатный сезон». Надо ли объяснять, что с «флобером» купаться на пустынных пляжах между Любимовкой и Качей или бродить по горам несколько спокойнее.

Хорошо, что я не успел купить «флобер» — сейчас пришлось бы сдавать его российской полиции, бдительно стоящей на защите безопасности воров, хулиганов, грабителей и насильников от самообороны жертв.

Понятно, что и «оса», и «флобер» ещё могут быть средством защиты от шпаны. Но как ими защищаться от «Правого сектора», к концу февраля 2014 г. имевшего на вооружении десятки тысяч автоматов Калашникова?

Главари «Правого сектора» обещали направить на полуостров «поезда дружбы» со своими головорезами. Короче, «Бандера придёт — порядок наведет». Боевики даже успели составить список из более чем 50 памятников в Севастополе, подлежащих разрушению.

Немаловажным фактором стало то, что на западе Украины огромный процент безработных. Особенно тяжёлое положение зимой. А тут появилась возможность подкормиться на Майдане и сравнительно неплохо (по украинским меркам) заработать.

Ну а в Крыму и Севастополе майданщиков ожидал буквально Клондайк — сотни роскошных вилл и санаториев. Имущество Черноморского флота и военно-морской базы с 1991 г. расхищали все кому не лень. Тем не менее и сейчас оно оценивается в десятки миллиардов рублей. И западэнцы такой добычи постарались бы не упустить.

Боевикам-западэнцам даже не потребовалось бы штурмовать военные объекты Черноморского флота. Им достаточно было перекрыть несколько улиц баррикадами и полностью парализовать функционирование российской военно-морской базы. Заранее ясно, что вторжение боевиков не дало бы увести российские корабли без крови. Но даже в случае фантастической удачи — согласия Киева на вывод российских судов в течение недели и даже месяца — вывести удалось бы менее трети кораблей Черноморского флота и до 20 % вспомогательных судов.

К примеру, если крейсер «Москва» находился в полной боевой готовности, то второй по величине боевой корабль Черноморского флота БПК «Керчь» своим ходом может выйти лишь через несколько месяцев. То же можно сказать об огромном плавучем госпитале «Енисей» и десятках других судов.

Не стоит забывать о том, что значительная часть экипажей вспомогательных судов Черноморского флота имеют семьи и имущество в Севастополе. Они ненавидят майданщиков, но согласятся ли они бросать всё и уходить из Севастополя? А вообще, куда уходить Российскому флоту? — Некуда!

Мне даже презентовали фотографии окон, заделанных мешками с песком, в сухопутном