начало бить конвульсиями. Он сжал зубы так, что они потрескались.

Я, вместе с братьями огнями, обратил внимание на грудь бедолаги. Его кости под кожей изгибались как змеи. Они ломались, деформировались, и в один момент из грудной клетки гуманоида вырвался чёрный росток, окрасив стенки комнаты в черную кровь. Отряд «Бедствие», от увиденного, сделали синхронно шаг назад, широко раскрыв глаза. На их лицах кровь серого человека.

— Агрх… — сделал последний выдох серый человек.

Из его тела вылез чёрный росток, усеянный радужными семенами. Сама рана на груди мертвеца затянулась. В глазах образовался водоворот из серого марева.

Я не мог подобрать слов. Это не радужный фрукт, а его… семена. Вот зачем были нужны эти серые гуманоиды. Они материал, сырьё для создания радужных фруктов, которые являются — Катализатором Жизни.

Дианир припал на одно колено и взял в руки небольшой чёрный отросток. Вот только оно тут же обратилось в пепел… наружу вылезли несозревшие семена.

— Он сказал… свет… «на меня не падает свет Ока», — призадумался Дианир, — Нам нужно взглянуть на это «око», и на «чудо»!

Отряд кивнул, и уже все было хотели выйти наружу, как Дианир отдернул своего брата.

— Кирэ, ты возвращаешься в наш мир.

— Что⁉ Но почему⁈ — чуть ли не рычал парень.

— Обустрой это место, пока нас нет. Нашей команде нужен лагерь, и мы сделаем его в этом месте, — он положил ладонь на плечо брата, — Я на тебя надеюсь. Возьми всё необходимое, и обустрой это место под лагерь. Ты выполнишь мою просьбу?

Кирэ недовольно отвёл лицо, отмахнул руку брата в сторону и отправился к выходу из туннеля… в одиночку. Хоть и промолчал, но приказ принял.

— Пошли, — махнул рукой Дианир, — Посмотрим на это «Око»… и на некое «чудо»!

Реальность вокруг меня обратилась в золотую пыльцу. Теперь я понял, зачем Единый воссоздал этих серых людей… они расходный материал, для воссоздания семян радужных фруктов.

Время остановилось, и вот, я прячусь вместе с братьями огнями за острыми скалами. Чуть ниже нас, отряд «Бедствие». Они смотрят на город «Левиафана».

В конце поселения башня объятая молниями, а на самом верху застыло золотое око с вертикально белым зрачком. Оно отбрасывает луч света, что освещает город Левиафана, следом город Абидора и Элишь.

— Я теперь понял… — дрогнул мой голос.

— Что именно? — поинтересовался Мефисто, а зеленый шар кивнул на слова брата.

— Аран находил поля с радужными фруктами… и там, была башня с практически иссякшей «благодатью», что освещала своим светом поля… и заставляла прорастать из тел наших копий, Радужные Фрукты. Только сейчас, то, что в прошлом, выглядит как заготовка к будущему. Тут, Единый экспериментирует. Ищет формулу к настоящему «Катализатору жизни»…

— То, что видел Аран? — не понял Вельзевул.

— А что он видел? — добавил Мефисто.

— Эм… потом расскажу, — вспомнил я, что «Катализатор Жизни» был показан Арану в неких ведениях Элишь, — Давайте смотреть дальше.

В этот момент, как разговор между мной и огнями закончился, Дианир махнул рукой и сказал:

— Двигаемся дальше!

Я сделал шаг вперёд, и время закрутилось вокруг меня, воссоздав новую реальность. Ноги ушли в песок по щиколотку. Я стою на сером холме, где отряд «Бедствие» прячется, осматривая город Первородной Элишь. Посередине поселения стоит золотая пирамида, что тянется к небесам. На самом верху мерцает белым светом яйцеобразная конструкция — это была капсула, благодаря которой можно стать Царём. Именно в ней Аран обрёл силу Царя, как и Дианир.

И тут до меня дошло. Блуждая по воспоминаниям Арана, я услышал один занимательный диалог Дианира:

«Я видел как „Единый“ помещал в капсулу людей со „Светлой Благодатью“. Их тела расщеплялись на атомы, а внутри устройства оставалась лишь чистая форма „Благодати“. Дальше этих серых людей, что вокруг нас, помещали в эту капсулу и давали им часть Света.»

Люди со «Светлой Благодатью»?… Откуда они появились⁈ Радужный фрукт находиться ещё на ранней стадии разработки! «Благодати» ещё не могло быть… или… чёрт, не понимаю! Не хватает информации!

— Эй… смотрите! — указал Нара пальцем в сторону пирамиды.

Отряд изучал город, и теперь каждый перевёл взгляд на пирамиду из чистого золота.

Вены на лбу Дианира вспухли. Он сжал песок до скрежета, пытаясь заглушить свою ярость и ненависть. На верхушке пирамиды, помимо устройства по созданию Царей, были и врата. И они точно такие же, через которое прошло «Бедствия».

Врата полностью распахнуты, и из белого марева энергии, вышел чёрный, рогатый сгусток зла с алыми глазами. От него веяло злом на далёкие километры, отчего каждый в отряде «Бедствие» покрылся холодным потом.

— Не нападаем… — тяжело дышала Аве, схватившись за кулак Дианира, — Пожалуйста… не сглупи!…

Дианир увидел, как Нара и Янав согласились со словами своей подруги. Нападать сейчас, когда у отряда нет ни единого козыря в борьбе против «Единого», лишено какого–либо смысла.

Я пригляделся к вратам… из них вышла Элишь, таща за собой двух людей в белых туниках, что мерцали белым светом подобно звездам в ночном небе.

— Какого?… — сощурил я глаза, не понимая, что происходит.

Мои ноги оторвало от песочной местности. Золотая пыльца потянула меня вперёд. Я парил по воздуху, пролетая над циклопическими зданиями. Заметил, что серые люди столпились возле пирамиды, начав медленно выстраиваться в линию до вершины постройки.

— Что происходит?… — дрогнул мой голос.

Братья огни молчали. Они сами ждали развития событий, так же как и я, не понимая происходящего.

Мои стопы коснулись золотой поверхности пола пирамиды. Позади меня открытые врата, а сам я стою за спиной Элишь, которая меня даже и не видит.

Первородная швырнула двух людей прямо к белой капсуле, возле которой стоит «Единый», взирая на гостей сверху вниз. Он прямо наслаждается тем, что сейчас происходит… это видно по его глазам.

Я пригляделся. Люди в белых туниках… они в точности, как люди. Вот только помимо их странного наряда горящего отблеском звёзд, у них золотые глаза с вертикально белыми зрачками. Парень и девушка. На вид им лет по двадцать. На лицах раны, кровь их золотая…

— Как же печально на вас смотреть… столь велики «ВЫ» когда были, столь грозны были ваши деяния… а теперь… вы лишь корм! — зловеще посмеялся Единый.

Девушка опустила глаза, не в силах ответить. Она подавлена, и смирилась со своей судьбой. Но вот парень, напротив, его глаза пылали яростью.

— Печально?… — обнажил он зубы в зловещей улыбке, — Не хочу слушать подобного от того, кто был создан из Греха. Тварь, что веками таилась во мраке, строя свои козни. Она тебе доверяла… а я всегда знал, что таким как ты доверять нельзя.

«Единый» схватил девушку за глотку, отчего та засипела, и от ужаса, начала бить по черной конечности в попытках освободиться. Парень хотел наброситься на все–отца, но невидимая сила прибила его колени к полу, отчего поверхность потрескалась.

— Доверие… — он воткнул девушку в капсулу, а та ухватилась за грани, пытаясь вылезти обратно. При этом она начала плакать и кричать от ужаса, — Твои речи более не имеют для меня никакого значения. Все «вы», теперь, лишь корм для моего мира, — Единый надавил, и девушку поглотила капсула, растворив её тело в белой субстанции, — Не больше, ни меньше… свет померкнет, и останется лишь тьма!

Парень сжал кулаки. Но вмиг, его ярость сменилась искренним удивлением. Он… он меня видит. На его лице воссияла улыбка, и вдруг, он бросил грозную фразу, уставившись на черный сгусток зла:

— Истинный Свет явиться!… Он придёт за тобой — Баркот! Сколько «Свет» не уничтожай, «его» воля будет жить всегда! Явиться тот, кто остановит тебя… он всё исправит, а ты вновь отправишься в забвенье… вновь в ту тёмную яму, откуда ты вылез!