карьера складывалась самым лучшим образом. Однако старшему лейтенанту Онищенко этого было мало. В 1965 году он начал учебу на первом курсе академии и одновременно на курсах переводчиков… немецкого языка.

Утром лекции, потом самоподготовка, а вечером с 20 до 23 часов — занятия иностранным языком. Через три года он получил академический диплом и одновременно диплом переводчика с немецкого. А лучшими его друзьями в академии стали офицеры Национальной народной армии ГДР, в общении с которыми он совершенствовал свои языковые знания.

Перед выпуском начальник курса полковник Иван Морозкин, увидев в руках Онищенко диплом переводчика, сказал: «Владимир Федорович, ты к кадровикам зайди, не забудь. Пусть внесут данные в личное дело». Он одобрительно похлопал Онищенко по плечу: «А вообще, тебе надо поступать в Военно-дипломатическую академию».

На что Владимир только усмехнулся: «Я не против, Иван Иванович. Но тут, как в анекдоте про слона. Съесть-то он съест, только кто ж ему даст…»

Однако начальник курса не зря советовал. После выпуска из академии Онищенко попал в научно-исследовательский институт Главного разведывательного управления. Конечно, это еще не академия, но теперь он являлся офицером ГРУ, служил в одном из его подразделений. А это означало, что он вполне мог надеяться на поступление в ВДА в будущем.

Будущее пришло через два года. В 1972 году капитан Онищенко прошел медкомиссию, сдал вступительные экзамены, тесты, прошел собеседования. За время работы в НИИ он успел освоить еще один язык — французский.

«Тут уж меня жизнь заставила, — признается Владимир Федорович. — У нас в институте было много зарубежной научной литературы на французском языке. А мы как раз осваивали ферритовые антенны. По ним литература в основном на французском языке. И я пошел на курсы языка. Таким образом, к поступлению в ВДА, у меня было четыре европейских языка».

Собственно, это и удивило генерала Мещерякова. К ним приходили выпускники Военного института иностранных языков, и то у них было по два языка, а тут офицер-связист и уже четыре. Тогда и прозвучал этот странный вопрос: зачем тебе столько иностранных языков?

— Знаете, товарищ генерал-полковник, кто-то коллекционирует этикетки от спичечных коробков, кто-то оклеивает кухню наклейками от выпитых бутылок, а я коллекционирую языки. Я люблю иностранные языки.

Председатель комиссии «хмыкнул» и покачал головой, соглашаясь:

— Что ж, может быть!

Он еще раз окинул взглядом капитана и спросил, обращаясь к одному из офицеров, присутствующих на заседании.

— Буденный! У него тут написано: испанский свободно. Спроси-ка что-нибудь!

Полковник Сергей Буденный, был сыном маршала Семена Михайловича Буденного, служил в ГРУ, в отделе кадров. Когда-то он работал в одной из испаноязычных стран, и предполагалось, что знает язык.

Онищенко был знаком с Буденным-младшим. Как кадровик он вел их курс. Как-то устроил Владимиру экзамен. Когда тот зашел к нему в кабинет, Сергей Семенович стал допытываться, сколько, мол, ты можешь выпить спиртного. «Грамм двести», — ответил Онищенко. «А если надо на встрече с агентом выпить двести пятьдесят или триста?» — не унимался Буденный. — Выдержишь, не свалишься?» Пришлось успокоить кадровика и пообещать, что выдержит и четыреста, если потребует Родина.

Теперь Буденному предлагали задать вопрос на испанском. Сергей Семенович не решился продемонстрировать знание языка, он приказал:

— Онищенко, скажите какую-нибудь фразу на испанском.

— Если бы я пробыл в Латинской Америке хотя бы год, я бы отлично говорил по-испански, — ответил на испанском Владимир.

Генерал Мещеряков глянул на Буденного.

— Все верно сказал?

— Блестяще сказал, — откликнулся тот.

— Что ж, хорошо, — отметил председатель комиссии. — А какой язык хотите учить?

— Хотелось бы хинди.

Мещеряков удивленно вскинул брови.

— Почему хинди?

— Знаете, древняя культура, дружественная страна.

— Ну что ж, посмотрим, — подвел итог генерал Мещеряков.

Так капитан Владимир Онищенко стал слушателем Военно-дипломатической академии.

«31 августа 1972 года, — рассказывает о том времени Владимир Федорович, — в первый день занятий в академии, мы спустились в библиотеку. Там для каждого слушателя была приготовлена стопка книг. Я с ужасом увидел, что сверху моей стопки лежит книга обложкой вниз. Открыл ее и прочел: «Хрестоматия для чтения текстов на арабском языке».

Это был пятый иностранный язык, который предстояло освоить Онищенко.

* * *

По выпуску из академии, теперь уже майор Онищенко, попал на службу в 6-е управление ГРУ. Однако уже через год ему предложили перейти в другое подразделение — на командный пункт Главного разведывательного управления.

Для любого военного человека КП — это пункт, с которого осуществляется управление войсками в бою. Он развертывается на таком удалении от линии фронта, откуда обеспечивается надежное управление силами и средствами, поддержание бесперебойной связи с подчиненными и взаимодействующими частями, а так же вышестоящим штабом.

На КП вместе с командиром находятся его заместители, основной состав штаба, начальники родов войск и служб. Именно такое определение дает Большая советская энциклопедия этому важнейшему органу военного управления.

Однако все сказанное не имеет никакого отношения к командному пункту ГРУ. Он не обеспечивает управление войсками. Там не находится командир, то есть начальник военной разведки, штаб и заместители. Единственное, что роднит его с войсковым КП, — это бесперебойная связь с подчиненными силами и вышестоящим штабом.

Тогда что же такое командный пункт ГРУ, куда и предложили перейти Онищенко?

Признаться, он и сам тогда весьма смутно представлял себе работу на КП. И потому сразу после полученного предложения позвонил своему преподавателю по арабскому языку Владимиру Эдуардовичу Шагалю. За время учебы в академии у них сложились добрые отношения.

Шагаль, выслушав Онищенко, сказал:

— Думаю, это хорошее предложение для тебя. Кстати, у меня там начальником смены работает полковник Медведко. Мы с ним дружим, вместе занимаемся переводами. Хочешь, позвоню?

И позвонил. Владимир Федорович побывал на беседе у Медведко, и вскоре приступил к службе на КП.

Как мы уже сказали, командный пункт ГРУ, вовсе не командный пункт в классическом понимании. Это скорее аналитический центр военной разведки, функционирующий в жестком временном режиме, в условиях большого объема политической и военной информации, поступающей со всех уголков планеты. Он работает в круглосуточном режиме, представляя руководству страны и Министерству обороны ежедневные информационно-аналитические сводки о состоянии военно-политической обстановки в мире.

В составе КП четыре смены офицеров по 6–7 человек. Каждый из них эксперт по тому или иному региону. Так начальник смены полковник Леонид Медведко был специалистом по Ближнему Востоку. До прихода в разведку он окончил Институт востоковедения, работал в посольстве в СССР в Турции, потом «под крышей» корреспондента ТАСС в Сирии. В 1972 году защитил кандидатскую диссертацию по теме: «Персидский залив после ухода Англии».

Его заместитель Литвинов долгое время работал в Германии. Он курировал европейские страны. Альберт Бобиков вел Северо-американский континент.

Владимиру Онищенко, владеющему арабским языком, поручили работу по Ближнему Востоку. Тем более что этот регион в середине 70-х