— У меня нет привычки навещать заключенных.

Вот тут уже ректор изволил вскочить на ноги:

— Но за что⁈ — возмутился Борис Леонидович.

— Как за что? Разве не за что? — удивился гость.

— Конечно, не за что!

— Но мы же оба знаем, что это не так, Борис Леонидович, — с осуждением покачал головой мужчина. — Но что обсуждать пустое? Поехали, да разберемся на месте.

— В Кремль? — с некоторой надеждой спросил ректор.

— Зачем в Кремль? — удивился серый человек. — На Лубянку.

И в этот момент Борис Леонидович Шмелев понял, что лучше бы ему пришлось бодаться с Долгоруковыми, чем с Лубянкой. В первом случае еще были шансы как-то откреститься и откупиться.

А во втором — никаких.

Том 2

Глава 16

Москва, Александр Мирный

«Георгий Петрович Сервис» оказался действительно дорогим заведением и располагался в Таганском районе. Внешне это было весьма интересное решение, очевидно, навязанное городской управой Москвы: ремонтный ангар был упрятан в красивый псевдоисторический фантик. Со стороны и не скажешь, что этот милый розовый домик на самом деле элитная автомастерская.

— Добрый день, — кивнул я девице модельной внешности, стоящей на входе, как декоративная сторожевая.

— Здравствуйте! — отозвалась та. — Рада приветствовать вас в автомобильном сервисе «Визирь»! Вы записаны?

— Я приехал за автомобилем, — сообщил я.

— Уточните, пожалуйста, номер автомобиля?

— × 777 ТР 77, «Руссо-Балт».

— На кого оформлен автомобиль?

— На меня.

— О, это ваша⁈ — глаза у девушки загорелись, дружелюбие сразу выкрутили на максимум. — Проходите, пожалуйста, в зал ожидания. Георгий Петрович сейчас подойдет.

Зал ожидания состоял из мягкого уголка, телевизора, крутящего какие-то клипы, а также барной стойки с вышколенным баристой.

— Кофе? — предложил он.

— Нет, спасибо, — я плюхнулся на подушки и вытянул ноги.

День был бестолковым и длинным. Скучные пары, Афина постоянно на проводе с вопросами по клубу, Меншиков с Ермаковым, пытающиеся составить пары на бои так, чтобы народ и пар выпустил, и не принялся друг друга потом убивать с особой жестокостью.

К счастью, долго ждать себя Георгий Петрович не заставил и вскоре мне жал руку невысокий пухленький седеющий и лысеющий мужчина со звучной фамилией Виранян.

— Александр, рад вас видеть! — произнес он, прекращая рукопожатие. — Машинку вашу всю-ю-ю проверили, прям по болтику разобрали и собрали обратно. И даже ничего лишнего не осталось!

Я скептически глянул на мужика, но тот проигнорировал мой выразительный взгляд и сделал широкий жест, приглашая внутрь здания.

Мы прошли через небольшие кабинеты, где богатые или благородные сдавали свой транспорт, если являлись лично. Затем небольшой загон, где менеджеры общались с доверенными, если те пригоняли или забирали транспорт по поручению. Сквозь выставочные зал с красивыми, отполированными до слепящего блеска новыми и раритетными машинами. И только после этого попали в сам цех.

Моя ласточка висела на подъемнике, демонстрируя пузико. То ли ее реально перебрали по винтику и отмыли, то ли предыдущий владелец вообще на ней почти не ездил.

— А какой пробег у машины? — спросил я, рассматривая свой транспорт.

— Ну, судя по одометру там даже трех тысяч километром нет, — ответил Георгий Петрович.

— А он не скрученный? — с сомнением спросил я.

— Мы задались тем же вопросом, — усмехнулся Виранян. — У меня есть, м-м-м, некоторые контакты, так что проверили по номерам двигателя и кузова на подлинность…

— И как? — живо поинтересовался я.

— Машина оригинальная. Однако все-таки одно повреждение механического типа у нее было.

— Не томите, Георгий Сергеевич, — усмехнулся я, догадываясь, что же там нашли его ребята.

— У вашей машины был перерезан мягкий шланг на тормозах.

Георгий Петрович произнес это и посмотрел на меня внимательно-внимательно.

— Ну, вы же его поменяли? — спросил я, игнорируя невысказанный вопрос мужчины.

— Поменяли, — согласился он. ѿ Но я искренне надеюсь, что вы найдете человека, который испортил этот прекрасный автомобиль. Такие фанаты они, знаете ли, чреваты для душевного равновесия и для здоровья.

— Благодарю за заботу, — кивнул я.

— Вам куда-то доставить автомобиль или вы сами поведете?

— Сам поведу, — улыбнулся я.

Права у меня были новенькие, свежеотпечатанные, принесенные на днях Иваном.

— Я же сказал, что могу организовать права, — демонстрируя мне небольшую прямоугольную карточку зеленого цвета, произнес цесаревич.

Он уже хотел протянуть ее мне, но в последний момент одернул руку и с подозрительным прищуром спросил:

— А ты водить-то умеешь?

Я чуть не заржал. Пацан, да я водил еще в те времена, когда двигатели зимой прогревали горячей водой!

— Стал бы я не умеючи спорить на машину, — заметил я.

— Машину можно продать, — возразил Новиков.

— Проще тогда сразу спорить на деньги.

— Разумно, — согласился цесаревич и все же вручил мне права.

На маленькой зеленой карточке была фотография с моей кислой миной, сделанная в первый мой визит на Лубянку.

— На сколько лет дают права? — спросил я у Ивана.

— Пять, а что?

— Прикидываю, когда расстанусь с этой рецидивистской рожей, — указав на свою фотографию, сообщил я.

Цесаревич хохотнул:

— Боюсь, никогда. Она теперь во всех системах у тебя такая красивая и радостная.

— Жесть, — отозвался я. — Но спасибо за права! Это действительно вовремя.

И вот теперь, садясь в шикарнейший спортивный автомобиль, я подумал, что наконец-то начинаю ощущать себя нормальным человеком.

Еще б жилплощадью разжиться, и программа-минимум исполнена.

Императорский Московский Университет, Николай Распутин

Как и у всякого смертного человека, был у Николая Распутина любимый грех. И это было тщеславие. Юноша вообще считал себя умнее прочих. Даже, возможно, самым умным — почему бы и нет?

Распутины никогда не стремились быть самыми сильными или самыми богатыми, но самыми умными — это да. Ведь зачастую в политике ум намного важнее грубой силы или нулей на счету. Правильные интонации, правильные слова — и вот уже Меншиков идет на столкновение с Мирным, а Долгоруков нанимает убийц. Легкотня!

И что может быть приятнее этой тайной власти? В конечном счете ведь все делают то, что нужно им, Распутиным. А как легко приумножать капитал, когда вокруг предсказуемые люди!

— Ты в курсе, что Георгий Дантес мертв? — спросил Распутин-старший своего сына.

Николай удивления скрывать не стал.

— Нет, отец, не в курсе, — ответил он. — Мы не общались после того, как он не смог выполнить свой заказ. А что случилось?

— Говорят, бедняга запил от позора и отчаяния, и в результате нарвался на лихих людей в промышленном районе Москвы.

— Это может быть, — равнодушно пожал плечами Николай. — Георгий действительно по итогам дуэли выглядел, хм, не очень.

— Тебя ничего в этой новости не смущает? — Распутин-старший посмотрел на Николая внимательным, тяжелым взглядом.

Такой у него был лишь для подчиненных и для прислуги. Всем членам семьи традиционно преподавали актерское мастерство, заставляя оттачивать собственные мимику, жесты и интонации до такой степени, чтобы никто не мог усомниться в искренности любого Распутина.

— А что должно меня смущать? Дантес — слабак, — заявил наследник. — То, что он сломается, было лишь вопросом времени.

— Дантес — бретер и маг, — возразил ему отец. — Как думаешь, много ли лихих людей в беднейшем квартал Москвы могли бы с ним справиться?

— Пуле без разницы маг ты или не маг, — равнодушно пожал плечами Николай.

— Ты самонадеян, — усмехнулся глава рода. — А теперь подумай вот о чем. Если несчастного Дантеса убивали не лихие люди, а, например, какие-то наемники? Сколько он успел им рассказать, прежде чем его жизнь прервалась?

— Немного, — все тем же уверенным тоном ответил Распутин-младший. — Группы оперативного реагирования приезжают быстро даже на востоке Москвы.

— Уверен, что теперь на тебя или меня не начнется охота какого-нибудь очень обиженного человека? — прищурился отец.

— Мы чисты перед законом. Никто ничего не может нам предъявить.

— А если с тебя спросят не по закону? — уточнил мужчина.

— А почему с меня? Может, с тебя? — огрызнулся Николай.

— Включи голову, — спокойно проговорил Распутин-старший. — И подумай о том, кто мог прийти за Дантесом. Этот человек придет и за тобой.

Николай лишь высокомерно фыркнул. Отец был не в настроении спорить со слишком дерзким отпрыском, а потому отпустил его.

Оставшись в одиночестве, глава рода Распутиных откинулся на спинку кресла, и устало потер глаза. Все думали, что у него только один сын, потому что его жена больше не может выносить ребенка, но на самом деле это было не так.

У Распутина был один сын, потому что он больше не мог иметь детей, а ходить по врачам с таким постыдным вопросом… Было категорически нельзя.

Распутин