— Ну вот. Еще один! — Поднявшись из-за стола, произнёс бородатый мужчина без зубов.

На теле его присутствовали разные наколки. Голова была полностью седая, хотя на вид лет ему было не больше сорока.

— Еще один спекся. — Сказал еще кто-то, из угла комнаты.

— Это Мордвин. С третьего отряда. Говорили, он вроде бугром ходил. На хрена нам козла сюда подселили? — Сказал третий, молодой крепкий парень в спортивной кофте.

— Видимо с мусорами характером не сошелся. Наслышан я за него. А подселили козла не зря. Ментам надо, чтобы мы с ним тут тоже разобрались и наказали. Но только мы не доставим им такой радости! — Ответил седой. — Тащите его на ту шконку. До завтра отойдёт. Это все кума делишки.

Рано утром, когда еще даже не рассветало, Торпеда очнулся. Горел тусклый свет, прокопченной лампы. Стояла звенящая тишина. Только в углу, возле туалета шипела вода в трубе. Рядом кто-то сопел. Леха привстал с кровати и огляделся. На небольшом окошке, стояла решетка. Дверь была железной, сто раз покрашенная краской, которая снова стала отлетать уже кусками, от своей толщины.

— Ну здравствуй, бугор! — С презрением произнёс парень в спортивке.

— Где я? В под крышей что ли? — Пробубнил Леха в ответ.

— Именно. — Прохрипел седой. — Как тебя то сюда занесло? Не угодил администрации? Объяснишь, как так?

— А кто вы тут такие, чтобы я перед вами оправдывался, а? — С ходу понес Торпеда. — Кенты вы мне шоль, али близкие? Я вас тут первый раз в жизни вижу и на ваши вопросы отвечать не стану!

— А ты не дерзи, парень. Ты так мог на воле, со своими друзьями базарить, а тут зона, к тому же крытая. За это и спросить можно. — Проговорил старый сиделец.

— Ты что ли с меня спрашивать будешь? Ты тут поставлен судьбы вершить? Или помощником кумовским заделался, вместе с кодлой своей? — Не успокаивался Торпеда.

— Широко базаришь! — Приподнялся здоровый парнишка.

— Ша! — прикрикнул сразу же седой. — Меня зовут Заурбек. Можно просто Зурик. — Представился он. Я был смотрящим за этим лагерем, пока не началась перережимка. Лет восемь назад, тут черный ход во всю гремел. Теперь уж живем на крытке. А ты, как понимаешь, из сук сюда поднялся.

— Да мне твое обозначалово и мнение на хрен не нужно! Кем ты был и кто ты сейчас — меня не интересует вообще! Сейчас вся власть у мусоров! А ты обычный зек, как и все остальные. — Глядя в упор, ответил Леха.

— Парень ты дерзкий, с гонором и нрав у тебя наш — воровской. Только вот ошибся ты. Различие между нами есть! Я красный бант не одевал, а ты примерил! Ладно. Хватит кусаться тут. Тебя к нам по ходу на долго. Где косяков то напорол? За что закрыли? — Поинтересовался Зурик.

— С кумом и с хозяином во мнениях не сошлись. Слишком туго решили они тут ремешки всем затянуть. А я не согласный. Такой ответ устроит? — Все так же на рэ, отвечал Алексей.

— Устроит. Но ты бы не дергался тут особо тоже. Тут контингент другой, тоже со своими укладами. И еще совет. Если менты решили тебя прижучить, обязательно дожмут. Кум просто так, ни чего не делает. Добьют и поставят раком. Или просто прессовать будет каждый день, а потом и сам не вывезешь — согласишься на все их условия. СУС малиной покажется.

— Это мы еще посмотрим, кому тут будет хужее! — Сквозь зубы процедил Леха. — Есть закурить у кого-нибудь?

После завтрака, Леха присел к Заурбеку и начал разговор сам.

— Зурик, ты тут сколько лет паришься?

— Двенадцатый год подходит. Еще пятерку тянуть. А с какой целью интересуешься? Ты случаем не засланный казачок? А то у нас Марк Антонович любитель таких фокусов. Смотри у меня. Мне терять нечего. Зарежу мигом, ложку в глаз и на дальний дворик отнесут. — Ответил он.

— Чисто для самообразования. Не заводись. Мне эти ваши мусоровозы, самому поперек горла. Меня центровым поставили, чтобы через меня режим восстановить еще жёстче. Кум сдавать всех подряд приказал. Я тут вообще — ало, по своей теме заехал. Не местный я — с Пензы. Есть одна мысля, хотел с тобой пообщаться по этому поводу. — Сказал Лёха.

— О как даже. Ну выкладывай.

— А ты не гони лошадей. Я к тебе еще не готов. Присмотреться надо, что ты за человек и можно ли тебе доверять. И что за ребята вообще в СУСе сидят? — Тихо произнёс Аськин.

— Пацан, че ты мудришь то мне тут? Пришел с вопросом — так говори! Не надо тут хороводы водить. За меня весь край в курсе, кто я такой. Не в напряг если, возьми и поинтересуйся у людей с воли. А парни тут разные. В основном из бывшего блат-комиитета. Из ОПГешников, местные тоже. Ест несколько злостных нарушителей режима. Есть и краснополосник один.

— Ну и как? Нравится вам вот так вот тухнуть в этой общаге? Сидите тут, типа авторитеты блять. А в натуре, кем являетесь? Обоссавшееся, насмерть перепуганные, ебаные зайчики! Которым начальничек пригрозил пальчиком! Вот вы кто! А не блатари! Хоть раз то пробовали за себя слово сказать? — Завелся снова Леха. — Смотришь на меня, Зурик? Вот и смотри, как на человека, к не как на козла!

— А что нам надо было делать? Начальник на многое глаза закрывает. Пацаны с телефонами ходят, с запретом тоже проблем нет. И под крышу нам разрешают много чего загонять. Мы тут сидим и не вякаем! А ты явился весь такой деловой. Видите ли не так на него взглянули и не так сказали. А ты как думал, такие должности получать? Естественно будешь горбатиться на режим. А коль не согласный, так добро пожаловать к нам! — Перебил его Заурбек.

— Много же хотят они! Не! Не выйдет со мной такого! Эти два старых чекиста, у меня еще кровью умоются. — Ответил гордо Леха. — Я им устрою. А с тобой или без тебя, да насрать вообще. Сиди и хавай дальше свою мусорскую баланду, гражданин бывший авторитет!

Седой резко посмотрел на Леху, на шее его надулись вены, челюсть напряглась тоже. Было заметно, что его эти слова сильно задели.

— Не понимаю тебя все равно. К чему ты клонишь? — Через несколько минут, все же спросил он Леху.

— Расшатаем этот паровоз? Обратим на себя внимание. Приземлим кума вместе с хозяином! Разве так можно, в порядочных людей, хреном тыкать? Насильно заставлять быть сукой? Я не согласный! — Громко объяснил Торпеда.

— Как