Шрифт:
Закладка:
- Воздуховод барахлит, - думает он, перед тем как кончить.
Перелистываем.
Острая чёрная ночь мечется по краям тлеющего костра. Вокруг лежат одиннадцать человек. Двое ближних ещё давятся кровью, остальные уже затихли. Молодой парень с клочковатой бородёнкой не пытается зажать рану руками. Он тянется к автомату и чёрная ненависть из запавших глазниц смотрит на крупную тень, которая нависла над ним. Пытается рассмотреть своего врага, чтобы настичь его на той стороне жизни, но глаза слепнут. Его рука сжимается на прикладе и застывает. Чёрные угольки глаз потухли. Рюрик аккуратно вытирает нож и удовлетворённо смотрит на тела вокруг. Каждый должен знать своё место в пищевой цепочке.
Листаем дальше.
Лена смотрит на него с ненавистью. Они в маленькой однокомнатной квартирке, которую снимают уже много лет. Её руки дрожат. Она держит в них полотенце. На полу валяются осколки тарелки и красная лужа борща.
- Ты… ты даже не человек. Ты вообще непонятно кто. Тебя даже сослуживцы боятся. Как ты можешь так поступать со мной! Ты убивать любишь больше, чем трахаться.
Из глаз начинают струиться крупные слёзы. Она порывисто прижимает полотенце к глазам.
- Каждый любит то, что умеет, - говорит он.
- Воевать! Ты это делом называешь! Я так радовалась, когда вашу банду разогнали. Думала, теперь заживём как люди. Так ты в новое дерьмо вляпался. Когда всё это кончится!
Он стоит, опустив крупную косматую голову, на которой выделяются пряди седых волос. Рюкзак лежит у ног.
- Я должен. Такая у меня судьба.
Она отрывает полотенце от глаз. Её лицо мятое как использованное постельное бельё.
- Судьба! Ты послушай себя. Говоришь, как в плохом кино. Почему ты просто не можешь по-человечески… А! Кого я пытаюсь убедить.
- Лена, - мягко говорит он. – Я офицер. Это мой долг.
Она приподнимает брови и машет полотенцем.
- Фильм «Офицеры» часть вторая. Ты издеваешься!
- Мне пора.
Он поднимает рюкзак, идёт к выходу. Уже знает, что она скажет ему вслед. Ведь они оба столько раз видели это в кино.
- Если сейчас уйдёшь, можешь не возвращаться.
Он больше не вернётся.
Дальше.
- Что значит, расформировывают! - медленно говорит он. – Лучший спецназ в мире расформировывают! Это что, шутка?
Но это была не шутка. Он пил с друзьями три дня. Через несколько лет то, что осталось от спецподразделения начали восстанавливать, но он больше не вернулся. Нельзя войти в одну реку дважды.
Дальше.
Дневная жара ещё печёт голову, но ночной холод гор уже студит ноги. Он моргает, пытаясь сосредоточиться. Тёмно-русые волосы запеклись от крови. Он тихо вздыхает, стараясь не давить на сломанные рёбра. Стоит на коленях, а в глаза бьёт красное заходящее солнце. Он с завистью смотрит на него, потому что оно ушло в горы, а он не может. Не сейчас. Сплюнул в пыль кровью.
Один из моджахедов бьёт его ногой в живот. Что-то говорит на своём наречии.
Будущий Рюрик пытается встать. Это трудно со связанными руками, но он встаёт на дрожащие от слабости ноги. На него уже не обращают внимание. Воздух отравлен вонью горелого мяса. В нескольких шагах лежат два скрюченных обугленных тела. В горах ещё мечется эхо криков.
Защёлкали автоматные очереди. Моджахеды палили в воздух. Один из них что-то сказал ему и улыбнулся белыми крепкими зубами. Офицер, молча, посмотрел ему в глаза. С лица моджахеда сползла улыбка. От взгляда гяура по спине пробежал холодный озноб. Афганец оскалился и размахнулся автоматом. Перед тем как приклад опустился на голову Рюрика, он успел подумать, что кое-кому ещё предстоит узнать своё место в пищевой цепочке. Через три дня на одну афганскую деревушку стало меньше.
Дальше.
Танцы в парке в самом разгаре. Молодой курсант военного училища сразу обратил внимание на красивую блондинку. Он расправил широкие плечи и подошёл к ней. Она подняла на него длинные ресницы.
- Покажем класс?
Она приподняла брови цвета тёмной платины.
- Вы работаете учителем?
Парень почувствовал, как согретая вином кровь жаркой волной затопила сердце. Он заразительно рассмеялся. Она невольно улыбнулась, глядя на молодого красивого шатена в военной форме, которая так шла его спортивной фигуре.
- Как вас зовут?
- Лена.
Они танцевали весь вечер, глядя друг другу в глаза.
Фазиля сжала губы.
«Ну, давай же! Решись хотя бы раз в жизни. Дай сдачи. Отомсти этому мерзкому ублюдку».
Она отняла палец от кнопки и покачала головой.
- Я не могу.
Чаграй кивнул и улыбнулся в бороду.
- Я знал, что не сможешь.
Фазиля обернулась к нему.
- Я неудачница!
- Нет. Просто ты похожа на Нюсю, на нас всех, - Доктор погладил светлые волосы женщины перед собой. Усмехнулся. – Ты человек времени. Ты разрежешь человека на части ради идеи, ради блага других людей. В конечном итоге ради прогресса – ради победы над временем. Всё ради этого. Но для того, чтобы хладнокровно уничтожить другую личность нужно иметь характер другой породы. Вот как у него, - Чаграй кивнул в сторону прозрачной кабины, где скрутило в спазме обнажённого мускулистого мужчину. – Стремление утвердиться в пространстве, расчистить место.
За дверью глухо рвануло. Лабораторию тряхнуло. Чаграй облокотился о стол.
- Чёрт!
Фазиля побледнела.
- Что это?
- Боюсь, к нам гости. Прячься.
Доктор схватил под мышки безвольное тело подруги и опустил на пол, оттащил в угол. Перевернул стол и поставил крышкой вперёд перед блондинкой. Бросился к металлическому шкафу с одеждой.
Дверь выворотило взрывом. Из дымящейся прорехи вылетели две гранаты и покатились по полу. Фазиля застонала. Взрывом её откинуло на стену. Она поморщилась и разлепила глаза. Она не успела ни о чём подумать, у неё даже не было последней мысли. Только «Ох!» - когда она увидела две вертящиеся гранаты в паре шагов от себя. А спустя секунду её разорвало в клочья.
Две фигуры проявились в дыму, но не спешили заходить внутрь. Затрещали автоматы. Пули чмокали в посечённые осколками панели, звенели об обнажившийся бетон и, взвизгнув, рикошетили во все стороны. Щёлкнули новые магазины и только после этого двое вошли в комнату, повели автоматами. За ними вошёл третий.
- Это что? – брезгливо сказал
