— Простите, эсса. Лазутчику удалось сбежать. Безопасность леди Ланкарра я посчитал приоритетной задачей.

Солнечный день был в разгаре, но крошечные окна почти не пропускали свет, и в комнате господствовали тоскливые тревожные сумерки. Или, скорее, смятение захватило мою душу, а потому и весь мир представал в нерадостном сером цвете. Я невольно горбилась, то и дело утыкалась взглядом в подол платья, словно нарисованный на ткани узор мог ответить на мои вопросы. Удалось ли Рику благополучно вырваться из окружения? Какую игру затеяла Харатэль?

Что мне сказать Исхарду? Делать дальше?

Стол, сундуки и прочую мебель сдвинули к стенам, расчистив в центре свободное пространство. Северный лорд сидел в непонятно откуда взявшемся кресле, словно на троне. Сейчас он поразительно напоминал Альтэссу своего клана или, на худой конец, судью, готового вынести обвинительный приговор. Крис вытянулся по струнке, заложив руки за спину, и с каменным выражением лица ждал дальнейших распоряжений-вопросов.

— Упустил, значит?

В ледяных глазах эссы стыла самая настоящая ярость. Вкрадчивая угроза в голосе снежного командора предназначалась не мне, но я все равно невольно поежилась, плотнее запахнулась в шаль, прислонилась к теплому боку печки: никак не согреюсь.

— Упустил? Или нарочно позволил ему уйти?!

— При всем уважении, лорд Иньлэрт, я прошу вас воздержаться от необоснованных обвинений, — голос алого не дрогнул, а самодовольную улыбку, на мгновение искривившую губы карателя, надеюсь, заметила я одна. Крис, ты дурак! Зачем ты его дразнишь!

— Не забывайся.

Исхард тоже не оставил без внимания тот факт, что рыжий проигнорировал положенный титул. Поднялся, вплотную приблизился к алому. Разгневанный лед скрестился со скрывающими насмешку угольками — глаза в глаза: никогда не замечала, что каратель и эсса одного роста.

— А теперь… я хотел бы услышать правду, Кристофер.

Я так и не поняла, был ли подкреплен приказ магией или нет, но на невозмутимом лице рыжика не дрогнул не единый мускул.

— Мне нечего добавить к сказанному, — каратель сделал секундную паузу, словно колебался в необходимости уважительного обращения к собеседнику, и все же произнес, — эсса.

Вот прохвост! Лжет ведь и не краснеет.

— Солнце, что ответишь ты? — внимание ледяной бури обратилось на меня, и под взглядом бледно-голубых глаз я ощутила себя нашкодившим котенком, которого ткнули носом в лужу у двери.

— Крис нашел меня и проводил в деревню. Какая еще правда тебе требуется?

Не так. Неправильно. Эсса и леди должна оскорбиться на необоснованные обвинения, а не мямлить, точно не знающая урок ученица. Даже рыжик сердито покосился, пользуясь тем, что командор отвлекся.

Исхард вернулся на кресло-трон. Надолго замолчал.

— Упустил, значит? — наконец повторил, опираясь подбородком на скрещенные пальцы. — Я разочарован выучкой внутренней стражи Южного Храма. Думаю, на следующем совете предложить Повелительнице Харатэль прислать ее воинов в северный клан для прохождения тренировок. Привитием тебе понятий о дисциплине я склонен заняться лично.

— Как вам будет угодно, — Крис, изображая почтение, опустил подбородок. — Я могу идти?

— Иди.

Алый прижал кулак к груди, отдавая честь, ободряюще кивнул на прощание и бросил наедине со снежным лордом. Исхард подошел к окну. Мне оставалось догадываться о выражении его лица по неестественно распрямленным плечам, по силе, с которой он сжимал пальцы. Давно я не видела эссу настолько разъяренным — невольно испугаешься.

— Это был он?

Прозвучавшие в голосе жениха интонации сбили меня с толку. Ледяная буря рассеялась, сменившись усталостью… обреченностью.

— Это был Риккард, да, Солнце? Ты опять выбрала его.

Я промолчала, чувствуя себя еще хуже, чем прежде. Лучше бы Исхард злился. Жених приблизился, опустился на колени, оказываясь на одном уровне со мной. Спросил с какой-то детской беспомощностью:

— Что? Что мне сделать, чтобы ты забыла его?

— Извини.

«Уходя, рви все нити, иначе лишь больней…». Эсса Ровер сказал следовать за сердцем, я послушалась, и ничего хорошего не вышло: растравила душу себе, обидела друга. Хаос! Ланка, если уж решила идти отдельным от Демона льда путем, выбрала остаться рядом с Исхардом, прекращай издеваться над чувствами северного лорда.

— Извини. Я очень виновата перед тобой. Если тебе станет легче, я поклянусь, что этого больше не повторится.

— Разделишь полет? И постель? — недоверчиво уточнил мужчина.

Мы избегали этой темы с последней неудачной попытки, что предшествовала его ранению. Исхард не настаивал, я не напоминала, а потому невольно растерялась и замешкалась с ответом.

— Понятно.

Северный лорд отвернулся, сгорбившись, направился к выходу.

— Исхард, постой, — эсса замер, и я пробормотала. — Прости.

Я не знала, что еще сказать.

***

Отражение смотрело на меня всклокоченной девицей, которой кто-то наступил на больную мозоль. Перекошенное лицо отлично подходило, чтобы разогнать всех собеседников, а самых стойких успешно добил бы запах пота. Это для неунывающего рыжика покорение заснеженных холмов — легкая разминка перед завтраком. Измученная вчерашним марш-броском эсса с удовольствием бы воспользовалась санями или телепортом, жаль, организовать их никто не догадался. Пришлось топать ножками, поддерживать физическую форму. Хотя, сдается мне, моя нынешняя «форма», скорее и привычнее, соответствовала пугалу. Хороша невеста, нечего сказать! И почему Исхард до сих пор не сбежал?