для будущей войны. Недемократизм приравнивается к терроризму".

Безусловно: написание, издание Т.В. Грачевой этих книг – настоящий подвиг!

Подводя итог сказанному: если российские ученые смогут обобщить все имеющиеся данные по этому вопросу, а политики – принять их на вооружение – наступит новый, абсолютно новый, величайший этап человеческой истории…

Есть, есть, есть сигнал, поднимающий "природных демократов" в едином порыве, заставляющий тесно смыкать ряды, идти на баррикады не "в первых рядах", а в самом первом ряду!

Много лет знал я типографского корректора Елену Давидовну… Умная, тонкая, интеллигентная, притом всегда предельно здравомыслящая. Но вот вовсю развернулась «перестройка», и входя в корректорскую, я все чаще заставал Елену Давидовну не с полосой газетной в руках, а прислонившейся к стенке, как бы знающей свое скромное корректорское место в кругу редакторов да журналистов, однако с глазами горящими и речами пылкими -

"демократическими".

Я не встревал. Все разговоры – чисто по делу. Разбираем мы как-то с другим корректором газетную полосу, тихо бубним, помечая правку – произносим слово Таллин… А Елена Давидовна в это время выходила из комнаты. Услышав "Таллин", бросилась от двери назад, потрясая пальцем : "Таллин пишется с двумя "н", с двумя "н"!

– Елена Давидовна, на эстонском языке пусть пишут два "н", на каком другом пусть городят хоть четыре "н". Нам-то это зачем? Обойдемся одним, по традиции…

Возразить нечего. Остолбенело посмотрела – развернулась, молча вышла…

"Демократы", разваливая страну, в перестроечное время так зауважали всякую "независимость" и "самостоятельность", так начали коверкать язык, произнося "Ашгабад", да "Кыргызстан"… А уж Таллинн – это "демократическая" песня, символ, гимн!

Сигнал, сигнал…

Теперь – на другой фланг, прямо противоположный, но тоже "демократический". Иду я как-то по Измайловскому проспекту, припозднился, ночь уже. Смотрю – у рекламных щитов возится какая-то туша, прямо бегемот, но с ведром, кистью, кучей рулонов. И не просто закатывает "недемократическую" рекламу, а сдирает ее лапищей, швыряет на землю, и потом уж клеит своё. Я приостановился, смотрю. Туша, сопя, продолжает возню-мазню. Заляпав все "демократией", туша вылезла на тротуар и с вызовом уставили свои "демократические" зенки на меня. Если б я вкатил "промеж очей", вряд ли она поднялась даже на карачки, уж очень была несуразная… Однако, какой "демократический порыв" – какая истинная самоотверженность!

Сигнал, сигнал…

А мой сосед по коммуналке Георгий Соломонович?! Сосед-то сосед, да как бы и не сосед: у нас он только прописан, а жил где-то в другом месте и появлялся редко. Однако в разгар перестройки стал забегать каждый вечер – и громогласно разглагольствовать-ораторствовать на коммунальной кухне. Слушатели оказались нужны. Причем Жорик – супер-демократ, яростный демократ. Мужик в самом расцвете сил: крепкий, энергичный, горластый. Притом, надо сказать, подкованный: однажды меня пытался заткнуть за пояс-зашибить аж самим Кантом: "Ты Канта читал?!"

Спорить, понятное дело, невозможно – только внимать да поддакивать. Хоть на кухню не выходи! Но однажды я все-таки встрял. Сразу взял быка за рога: почему "демократы" еще вчера были почти поголовно – коммунисты, а сегодня они поголовно – демократы?..

Жорик аж присел, вытаращил глаза, сжал кулаки… стиснул зубы… Потом яростно забрызгал на меня слюной, наступая: "Это не имеет значения!"…

Как видите, еще как имеет. Причем последствия моих слов я уже знал, предвидел. Жорик перестал со мной разговаривать, только холодно-яростно зыркал в мою сторону. Где-то через года два, когда мы уже не были соседями, он, идя по улице с дамой, издалека увидел меня, горячо стал что-то говорить ей, она с интересом воззрилась на меня. Разминулись, я кивнул, в ответ – ничего…

И потом, через много лет, сижу я как-то на скамейке, и проходит мимо Жорик… Зыркнул раз, другой… Я уже знаю – кивать бесполезно.

"Страшные обидчивые" они – по словам одного из героев Бунина. При всём притом – еще и "страшные обидчивые"!

Сигнал, сигнал, несомненно – сигнал. Феномен, да – а – вно ждущий внимания науки.

Время от времени звучат рассказы свидетелей, которых якобы инопланетяне приглашали в свои летающие тарелки, даже возили на другие планеты, показывали, рассказывали то и се… Ну, скорее всего, это черти их куда-то таскали, с целью удивить и поразить. А если инопланетяне, то, судя по рассказам свидетелей, это существа, до конца прошедшие "демократический путь развития". Невероятная техническая оснащенность – и полное отсутствие души, любви, искусства, счастья…

Телевидение – это физиономия власти. "Дистанцироваться" от своей физиономии, заявляя, что она в "демократической" стране имеет "свободу" невозможно.

Уши, уши!.. Уши, как ни прячься, как ни "дистанцируйся", сколь ни объявляй "свободу" – уши "демократические"… Они та – а – кие… Торчат! Физиономия-то одна. Была коммунистическая, сейчас – демократическая называется.

Двуликий Янус.

А еще тут в точности как с попой. Помните детство золотое? Дети, набедокурив, заявляют: а я убегу!

– А попа-то здесь останется, – говорят им взрослые.

И никакого " раздвоения", "дистанцирования"!

А взрослые "демократы" всё играют, играют, головы нам морочат: лицо у них там, тут, попа еще где-то… Плюрализм, понимаешь. Свобода…

Набросал я вот такую заметочку, чисто спонтанно, не думая никуда ее вставлять, ни в какие главы… А на другой день открываю газету: надо же! Почитайте, что пишет ученый человек.

"На общем фоне деградирующей "живой культуры" вполне естественно лавинообразное усиление власти электронных СМИ, единственной, кажется, сферы нашей жизни, которая блестяще организована режимом (!) – (восклицательный знак мой) – и которая в силу этого стала главным инструментом "образования и воспитания" и детей и взрослых.

Современная пропаганда (не только собственно политическая) представляет собой соединение советских методов "тотальной пропаганды", заполняющей все информационные ниши, с американскими рекламными технологиями. Это обеспечивает невиданные ранее возможности оболванивания людей, торжества антикультуры, пропаганды вседозволенности, безнравственности, насилия. Всемогущая индустрия масс-медиа (в том числе и государственных) создает реальный и страшный в своей действенности миф потребительского общества как лучшего и достойнейшего образа жизни.

Редкие голоса, пытающиеся противостоять этому "дикому плюрализму", тонут в сплоченной истерике "свободных" и "независимых".

Елена Добринская, кандидат философских наук, ученый секретарь Института образования взрослых РАО. "Санкт-Петербургские ведомости", 29.08.2007.

Со-вер-ши-лось!

Весь цивилизованный и нецивилизованный мир с интересом, с любопытством следит за вывертами и фортелями судебно-правовой системы США. Страна эта в единственном числе идет впереди планеты всей, и что произойдет там, того и остальным не миновать, в конце концов. Тем более,