Ши-бянь согласился.

Вскоре служка провел пленников в присутствие. Они предстали перед чиновником и были по очереди допрошены. Когда дошла очередь до Ши-бяня, тот самый монах рассказал о его (своих?) благих поступках-карма. Чиновник велел отпустить его.

Монах тотчас вывел Ши-бяня за ворота и наставлял в пяти обетах. Он окропил лоб Ши-бяня водой из бутыли[277] и сказал:

— Когда солнце опустится на западе, Вы вернетесь к жизни.

Еще монах дал Ши-бяню желтую накидку с такими наставлениями:

— Наденьте ее и не снимайте, пока не придете домой, а потом положите на чистое место.

Монах указал Ши-бяню обратный путь. Тот надел накидку и пошел домой. Придя в дом, он снял накидку и положил на угол ложа.

Как только он открыл глаза и пошевелился, семья разбежалась, испугавшись покойника, восставшего из гроба. Только мать не убежала.

— Ты жив?! — воскликнула она.

— Когда солнце будет на западе, я оживу, — ответил Ши-бянь.

Предположив, что теперь около полудня, он спросил об этом матушку, и та ответила, что сейчас полночь. Ши-бянь понял, что в мирах живых и мертвых день и ночь поменялись местами. Ши-бянь поел, и ему полегчало. Он все еще видел накидку в изголовье ложа, но когда смог подняться, накидка сама собой постепенно исчезла. Но при этом она в продолжение семи дней все еще испускала сияние.

Ши-бянь соблюдал пять обетов, однако через несколько лет согрешил: его угостили свининой, и он не смог устоять от соблазна съесть кусочек. Той ночью ему приснился сон, что он превратился в демона-ракшаса. У него были клыки и когти по нескольку чи. Ракшас ловил свиней и пожирал живыми. Ши-бянь пробудился и почувствовал противный привкус сырого мяса и крови во рту. Домашние увидели его губы в запекшейся крови. Ужаснувшись, Ши-бянь больше не хотел есть мясо.

Еще через несколько лет Ши-бянь женился, и жена тайком подложила ему в еду немного мяса. Сразу после этого ничего не случилось, но в последние пять-шесть лет у него появилась на носу гноящаяся и незаживающая язва. Ши-бянь испугался, что это произошло из-за нарушения обетов.

Однажды я был по служебным делам во дворце Его Величества вместе с Ши-бянем, и он рассказал мне свою историю.

«Алмазная сутра» госпожи Доу-лу

Госпожа Доу-лу была женой Чэньского гуна, старшей сестрой Жуйского гуна Куаня. Она верила в воздаяние за благие дела, читала нараспев «Сутру об алмазной праджня-парамите», но не весь свиток до конца. Один (склеенный) лист с небольшим так и оставался непрочитанным.

Однажды вечером перед заходом солнца она почувствовала головную боль, а в руках и ногах — ломоту. Она легла в постель, и ночью ей стало еще хуже. Она подумала, что умрет, так и не дочитав «Алмазную сутру». Госпожа хотела подняться и приняться за чтение, но свеча в спальне была уже погашена. Госпожа встала и приказала служанке зажечь свечу. Вскоре служанка вернулась ни с чем: огонь в кухне также погас. Госпожа велела служанке открыть ворота и сходить в соседний дом, но и там огня не было. Госпожа Доу-лу была крайне огорчена, но вдруг увидела во дворе горящую свечу. Свеча взошла по ступенькам в ее спальню, придвинувшись прямо к ее постели. Она была более чем в трех чи от пола, никем не удерживаемая в руке. Стало светло как днем, и госпожа несказанно обрадовалась. Ее головная боль прошла; она взяла сутру и стала читать. Тем временем кто-то из прислуги добыл огонь трением при помощи палочек. Когда в спальню внесли горящую свечу, то свеча, которая уже была там, исчезла. Той ночью госпожа прочла сутру до конца. Отныне она читала ее каждый день по пять раз.

Когда Жуйский гун был при смерти, госпожа Доу-лу пришла к нему с последним поклоном. Жуйский гун сказал ей:

— Сестра! Посредством чтения сутры Вы приумножили свои заслуги. Вы будете жить до ста лет, а затем обретете благое рождение.

Ныне в свои восемьдесят лет госпожа Доу-лу все еще здорова. Она лично рассказала о происшедшем жене моего старшего брата.

Подвиги мирянина Ли Шань-луна в загробном мире

В годы под девизом правления Воинственная добродетель (618—626) начальник левой гвардии дворцовых ворот Ли Шань-лун из Фаньи внезапно заболел и умер. Однако над сердцем оставалась еще не остывшая плоть размером с ладонь, и семья не спешила приступить к возложению покойного во гроб. Через семь дней Шань-лун ожил и поведал следующее.

По смерти Шань-лун был закован в кандалы, а имя его занесено в списки. Его доставили в казенный дом со служебными помещениями внушительных размеров. Перед ним был большой двор с несколькими тысячами пленников: одни были в нашейных колодках-канга, другие — в кандалах, но все стояли лицом к северу. Делопроизводитель призвал Шань-луна в помещение для приемов, где на высоком седалище восседал важный господин. У него была свита и охрана, какие приличествуют правителю-вану.

— Кто этот сановник? — спросил Шань-лун.

— Правитель-ван, — ответил служка.

Шань-лун подошел к ступеням, и правитель вопросил его:

— Какие благие поступки совершили Вы в продолжение жизни?

— Если по соседству устраивали монашеские трапезы или проповеди, я осуществлял пожертвование вместе с устроителями, — был ответ.

— Какие благие деяния Вы совершили лично? — допрашивал правитель Шань-луна.

— Я могу читать наизусть два свитка «Лотосовой сутры», — ответствовал Шань-лун.

— Прекрасно! — воскликнул правитель. — Вы можете подняться на возвышение.

Шань-лун поднялся по ступенькам. В северо-восточной части помещения было высокое седалище, подобное тому, на котором обычно восседают проповедники. Правитель указал на это седалище и произнес:

— Займите свое место и приступайте к чтению сутры.

Во исполнение приказания Шань-лун подошел к седалищу, и тогда правитель поднялся и молвил:

— Пожалуйста, садитесь, закононаставник!

Шань-лун занял место на возвышении; сел и правитель, обратясь к нему лицом. Шань-лун приступил к чтению:

— «Сутра цветка лотоса сокровенного Закона». Часть первая. Введение...

— Прошу Вас, закононаставник, не продолжайте, — прервал его правитель.

Шань-лун поднялся с седалища и спустился со ступенек. Он обернулся и посмотрел во двор, но никого там не увидел.

— Блага от чтения сутры распространяются не только на Вас, но и на тех пленников, которые были во дворе, — пояснил правитель. — Прослушав сутру, все они удостоились спасения! Не прекрасно ли?! Теперь Вы свободны и можете вернуться домой.

Шань-лун поклонился