Шрифт:
Закладка:
Приступая к реализации плана дальнейших действий своей армии на территории державы Алтан-хана, Чингисхан «отослал с передовым отрядом Зэва и Гуйгунэг-батора, чтобы они захватили заставу на перевале Цавчаал.
И достигли они перевала Цавчаал, где на пути их стояла сильно укрепленная застава.
И сказал тогда Зэв: «Вид сделав, что уходим, врага понудим выйти из заставы. Тогда и вступим в бой, поворотясь!»
И приказал Зэв своим мужам повернуть коней назад. Узрев, что наши ратники отходят, хятады (цзиньские войска. — А. М.) выступили из заставы, дабы догнать их и разбить. И было хятадов число несметное, и заполонили они всю долину и склоны гор. Отступив до Сун дэи фу, Зэв поворотил доблестных своих мужей и вступил в ратоборство с хятадами и разбил их. И подоспел тогда Чингисхан с главными силами, и преследовал он хятадов. И поверг он вставших на его пути надменных чжурчжэней, истребляя всех и вся, словно пни трухлявые.
И занял тогда Зэв заставу, что на перевале Цавчаал, и перешел перевал с мужами своими. И стал Чингисхан станом в Шар дэгте[899] и отослал оттуда мужей своих, дабы захватили они город Чжунду и другие города и городища чжурчжэньские»[900].
«Тем временем в нючженьской Средней столице (Чжунду. — А. М.) были приняты строгие меры предосторожности, и было запрещено мужчинам выходить из города.
Монгольские конные отряды подъезжали к самым стенам столицы. Нючженьский государь хотел удалиться на юг в Бянь[901], но гвардия поклялась отчаянно сражаться, и действительно монгольские войска несколько раз отражены были с уроном»[902].
Монгольские войска, не имея в достаточном количестве осадных орудий и большого опыта их использования, на этот раз не смогли взять штурмом Среднюю столицу и, понеся большие потери, были вынуждены отступить[903].
Бегство цзиньского военачальника Хушаху из западной столицы, города Датуна, о чем уже было рассказано, значительно облегчило выполнение задачи, поставленной перед монгольским войском правого крыла, которым командовали сыновья Чингисхана — Зучи, Цагадай и Угэдэй: очистить от вражеских войск территорию между Датуном и рекой Хуанхэ. Как явствует из пояснения к тексту «Ган-му», «По этой причине все области на северо-западе (империи Цзинь. — А. М.) сдались монголам»[904].
В то время, когда главные силы монгольского войска под командованием Чингисхана штурмовали Чжунду, войско левого крыла, которым командовали Алчи ноён (один из зятьев Чингисхана. — А. М.) и Субэдэй, было направлено в Ляодун, где как раз в то время киданьский полководец Елюй Люгэ поднял античжурчжэньское восстание своих соотечественников киданей.
Из «Ган-му» мы узнаем о Елюй Люгэ следующее: «Киданец Елюй Люгэ служил у нючженей (цзиньцев. — А. М.) тысяцким на северной границе. С самого начала монгольской войны нючжени подозревали потомков династии Ляо в измене. Елюй Люгэ начал опасаться и бежал в Лунань (около современного города Ачэн. — А. М.), где, собрав до ста тысяч человек, объявил себя главнокомандующим и отправил нарочного к монголам с предложением своего подданства»[905].
Предвосхитив эти и последовавшие за ними в 1212 году события, Чингисхан и направил монгольские части в Ляодун…
В конце 1211 года произошло еще одно важное событие, о котором упомянуто в «Юань ши»: «Зимой в десятой луне (7 ноября — 6 декабря 1211 года), (монголы) набегом увели в свои земли коней из цзиньских государственных табунов»[906].
Здесь следует пояснить: «…лошадей для двора и войск в Пекине брали из казенных табунов, пасшихся у онгудов, на севере Китайской стены. Там же паслись стада верблюдов, овец и прочего скота. Эти табуны и стада, в случае войны и особенно специальных походов составлявшие главное пособие для конницы, обоза и продовольствия, хотя находились в непосредственном ведении (чжурчжэньского. — А. М.) правительства, но были под надзором пастухов из кочевого народа (онгудов — А. М.)… Итак, одно из важнейших пособий для ведения войны… со степными народами находилось вне Китая и, можно сказать, в руках степных же народов…»[907]
И именно этот степной народ, и в частности пастух-онгуд по имени Онгу Дангун, посодействовал монголам в угоне лошадей из чжурчжэньского казенного табуна[908].
Итак, в результате 6-ти месячной военной кампании 1211 года монголы взяли под контроль почти всю территорию между «внешней» и «внутренней» Великой Китайской стеной. По мнению современников тех событий, сдача монголам Западной столицы Датун, разгром в районе перевала Унэгэн даваа 400 000-ой кадровой чжурчжэньской армии, позорное бегство ее военачальников впоследствии предопределили бесславный конец чжурчжэньской империи.
Некомпетентность чжурчжэньского императора в армейской кадровой политике, а также в выборе тактики оборонительных действий[909], неадекватность наказания за проявленную чжурчжэньским командованием нерасторопность и трусость, — все это привело к тому, что «офицеры и солдаты… начали выходить из подчиненности», а то и просто переходить на сторону монголов. Как это сделали вслед за киданьцами Елюй Люгэ и Шимо Минганем и другие военачальники цзиньской армии: китаец Лю Бо-линь и киданец Цзягу Чангэ, которые подчинились Чингисхану в конце 1211 года.
В конце концов, все это не могло не сказаться на боеспособности многонациональной цзиньской армии, привело к ее ослаблению, массовому дезертирству, а затем — к разгрому, а империю Цзинь — к краху. Неслучайно летописец «Цзинь ши» («История империи Цзинь») впоследствии резюмировал: «Цзинь войском приобрела государство и через войско потеряла государство»[910].
Однако в конце 1211 года до «потери государства» было еще далеко. Тем более, что тогда монголы, по свидетельству китайского источника, «произвели великие грабежи и ушли». Под этим утверждением подразумевалось лишь только то, что подразделения монгольской армии в связи с приближением зимы были вынуждены отступить в те места, где собирались перезимовать: «Той же зимой походная ставка императора была на северных границах Цзинь»[911].
В этой связи примечательно, что в ранее захваченных, а затем оставленных монголами городах вновь были расквартированы части чжурчжэньской армии. «Чжурчжэни сумели оценить опасность и начали организовывать прочную оборону своих городов. Последнее обстоятельство сказалось на ходе компании 1212 г. в тактическом плане, но уже не могло повлиять на общую стратегическую ситуацию — пассивная оборона, к которой перешли чжурчжэни, позволила им оттянуть гибель государства, но не выиграть войну с монголами»[912].
Второе наступление на Чжунду
Китайские источники свидетельствуют о том, что возросший авторитет Чингисхана и его армии способствовал
