обитания главаря местной банды со своими пристными. Банда эта, как и много похожих на них, состоящая почти исключительно из мигрантов с далёкого и жаркого юга, занималась привычным для них делом: рэкетом, вымогательством, грабежами, воровством, торговлей наркотиками, пыталась крышевать проституцию, промышляла угонами автомобилей. Раньше, это им вполне сходило с рук. С ними вообще старались поменьше связываться, дабы не получить обвинений в расизме и прочих прелестях победившей толерастии. Умелые адвокаты и явное благоволение суда, позволяло таким удачно избегать наказания. Вот только теперь, всё очень резко изменилось!

— О, а не сам ли это Рыжий Муса? — Кивком головы, указал один из полицейских другому.

Из дома как раз выволокли что то яростно верещащего мужика с рыжей бородой. До полицейских долетело его гневное требование без конца повторяемое бородачом.

— Я требовать адвокат! Я требовать адвокат!

Тащившему его спецназовцу видимо это надоело и он резко сунул бородачу в бок кулаком, отчего тот мгновенно поперхнулся своим воплем и закашлялся.

— Прямо приятно на такое посмотреть! — Довольно прокомментировал увиденное полицейский. — И чего раньше ждали?

— Проклятые федералы, политики и тому подобная шушера не давала! Толерантность! Что б её! Ну хоть теперь, почистим страну…

— Ха, насчёт всей страны, это ты махнул! — Не согласился другой. — Поднялись только восточные земли. В западных, наши в меньшинстве. Не дадут!

— Да и хрен с этими весси! — В сердцах сплюнул его напарник. — Если нет мозгов, Господь им судья. А у нас, мы наведём, наконец порядок!

Напарник согласно кивнул. Вынырнувшие, словно из ниоткуда, многочисленные и хорошо экипированные гвардейцы восставших земель мгновенно принялись наводить порядок на своих территориях. Прекрасно информированные, хорошо вооружённые и решительные, они уже заранее знали, кого и откуда тащить на правёжь. В первую очередь, доставалось продажным политикам и общественникам топившим за мультикультурализм, толерантность, завоз и защиту мигрантов, правовой беспредел законодателей и разных, мутных общественных организаций поддерживавших творимый в Германии хаос с гендерным мракобесием, толерантностью и зеленобесием.

Зачистки поборников творимого беспредела и разного криминала шли без остановки, днём и ночью. Восставшие провинции решительно избавлялись от возможной пятой колонны на своей территории и разного, прежде всего этнического криминала, что так же мог создавать проблемы восставшим. К счастью, в восточных землях Германии было не так много мигрантских анклавов. Здешний народ был к приезжим с юга куда менее толерантен, как и местные власти, представленные в значительной, а где то, как в Мекленбурге, так и вовсе почти исключительно националистическими партиями. Националистическими, естественно по сути, а не названию, с этим, в Германии было очень строго. Так что на разные социальные плюшки и халяву, здесь можно было не рассчитывать. Местные, земельные власти были очень скупы к мигрантам.

А ещё, на востоке, было значительно хуже для мигрантов с работой, хоть последнюю проблему и пытались продавить федеральные власти вводя разные гендерные и национальные квоты. Но помогало это не очень. Однако, совсем избавиться от нежелательных приезжих, было невозможно. Особенно много их оказывалось в столичном округе — Берлине.

* * *

Пауль Хаузер поднял тяжёлый штурмовой противопульный щит перед собой и медленно двинулся вперёд по коридору. Следом за ним, гуськом двинулись ещё трое штурмовиков в полной броне. Один из них постоянно постреливал короткими очередями из своего, маленького автомата не давая противникам высунуться из за поворота. Так их группа дошла до конца коридора и практически в упор расстреляла засевших там антифа до последнего оказывавших им вооружённое сопротивление и не желавших сдаваться.

Пауль так и не понял, на что они надеялись? В основном, молодые, хотя, далеко не все, мальчишки и девчонки в гражданской одежде, лишь немногие имели что то похожее на военную экипировку, многие с крашенными в различные кислотные цвета причёсками, как это было модно у этих неформалов, собранные в кучу и вооружённые разномастным оружием они решительно встали на защиту «демократии» и культурного разнообразия против нацистских орд сепаратистов. И закономерно отгребали! Хотя, это почти не сказывалось на их решительном настрое.

— Их бы решительность и стойкость, да в здоровое русло! — Зло и как заметил Поль, расстроено, сплюнул Генрих Остберг.

Национальные гвардейцы Бранденбурга были куда лучше подготовлены и экипированы и практически не отличались от армейского спецназа, хоть и уступали, скорее всего, ему в подготовке. Такие же простые парни и мужчины постарше, они все, прошли ускоренную подготовку в Венедии, закамуфлированную под туристические поездки. И вот теперь, занимались тем, для чего их готовили — вычищали свою землю от враждебных политических, криминальных и иных социальных элементов, которые могли бы помешать вернуть Германии, или хотя бы их родной провинции то, чего она заслуживала — стабильность и процветание, которых давно не было под властью коллаборантов Больших капиталов угнетающих страну и ведущих её к разорению и вымиранию. Жители востока ФРГ видели это гораздо лучше, своих западных соотечественников, кому не были в конец промыты мозги вражеской пропагандой. Антифа, как раз были из таких. Агрессивные сторонники мультикультурализма, зеленобесия и прочей гендерной толерастии. Федералы с первых дней вспыхнувшего восстания натравили этих своих сторонников на патриотов Германии, а до кучи, ещё и подкинули им оружия. Так что спокойной прогулки и лёгкого перехвата власти, по крайней мере в Бранденбурге и непосредственно в Берлине, не произошло. Приходилось жёстко зачищать очаги сопротивления. На подмогу, даже пришлось вызывать гвардию Мекленбурга, своих сил на всё не хватало, а те у себя, уже практически взяли всю власть в свои руки.

Переведя дух и немного выплеснув эмоции, гвардейцы двинулись дальше. Здание ещё было зачищать и зачищать, а оно, было не одно такое в их секторе ответственности.

На этаж выше часто затрещали автоматы и заухали дробовики. Бахнула граната.

Пауль снова подхватил штурмовой щит и двинул к лестнице. На душе было гадко. В памяти, ярко запечатлелись кадры красивой молодой девчонки с фиолетовыми волосами и кольцом в носу, изломанной куклой оставшейся лежать на полу в луже крови. На последок, она успела дать очередь из короткого штурмового пистолета-пулемёта, прежде чем её жизнь прервала ответная очередь гвардейца. Пауль никак не мог понять этой исступлённой, алогичной ненависти антифа к патриотам Германии. Как же нужно было промыть мозги этой молодёжи, тем же женщинам, что они так исступлённо защищали тех, кто насиловал и убивал их самих, отлавливал для отправки в подпольные бордели, барыжил наркотиками и занимался бандитизмом? Поддерживать правительство, которое под разговоры о борьбе за экологию, постоянно поднимало тарифы на энергию и убивало