он кончал достаточно раз, чтобы знать, что это никогда не заканчивалось хорошо. Для кульминационного взрыва требовалось что-то, что заставило бы такую хорошую девушку, как Калла, почувствовать отвращение.

Он зажмурил глаза.

— Логан? — её голос прорезал туман.

Что ей сказать?

Эй, не могла бы ты вонзить свою пятку мне в яйца?

Боже, Калла взглянула бы на него и убежала бы. Как она и должна была поступить.

Зверь внутри него снова пробудился.

— Не думаю, что это была хорошая идея.

Приподнятая бровь подтолкнула его к объяснению, и он снова провёл тонкую грань между придурком и хорошим парнем.

Её взгляд упал на его эрекцию, которая чуть не вылезла из штанов, и он глубоко вдохнул, зная, что Хорошая Идея мелькает жирным шрифтом, как реклама на улицах.

— Калла… — её губы перехватили его отчаянное желание в воздухе.

Так… хорошо.

Для мужчины, которому всего два дня назад было наплевать на поцелуи, он внезапно начал ценить их.

Он откинулся на кожаное сиденье, увлекая её за собой, и каждая мысль в его голове утекла в бездонную пустоту.

Ничего.

Только этот момент.

Каждая женщина до Каллы падала во тьму, привнося собой видения боли. Подобно транквилизатору тёмных теней, царапающих его совесть, её вкус и запах заставили зверя внутри него снова погрузиться в сон.

Он запустил руки в её волосы, когда этот запах проник в его мысли.

Калла.

Крепко схватив её за задницу, он усадил её на свой твёрдый член. Гладкая кожа прошла под его пальцами, когда он впился в её мускулы.

«Возьми её», — голос дразнил его изнутри.

Он крепко прижал её к себе и кружил бёдрами под ней, в то время, как воображал, что он был глубоко внутри неё.

Она издала тихий стон, который заставил его разъяренного зверя перейти к более быстрым движениям.

— Придётся… прикоснуться. — Боги, ему захотелось разорвать её рубашку, чтобы увидеть те прекрасные округлые груди, которые он когда-то держал в своих ладонях.

Отпустив её волосы, Логан лихорадочно расстегнул её куртку и засунул руки под её футболку, вдоль её тугого живота к мягким холмикам, спрятанным в её лифчике. Он расстегнул кружево и провёл большими пальцами по её маленьким, но затвердевшим соскам, её грудь наполнила его ладони.

Её рот приоткрылся.

— Логан, — прошептала она. — О, Боже… я… такая чувствительная…

Он поднял голову, чтобы ещё раз пленить её губы, и давление росло с каждым движением её бедер, когда она целовала его до исступления.

Никогда ещё у него не было так много чувств, вспыхивающих одновременно: цитрусовые ноты в его голове, её ногти впиваются в его грудь, её вкус на его языке, огонь от её бёдер, когда они соприкасались с его бёдрами. Это взрывало его мозг.

— Господи, Калла, что ты делаешь со мной? — прохрипел он.

Её рука скользнула между ними, и звук его молнии остановил его движения. Накрыв её руки, он остановил её.

Калла молча посмотрела на него, как будто ей вдруг стало стыдно за то, что она пыталась залезть к нему в штаны.

Неохотно он приподнял бёдра и спустил джинсы вниз. Господи, меньше всего он хотел, чтобы она чувствовала себя плохо из-за желания прикоснуться к нему.

Он бы сказал ей, чтобы она остановилась, что она ничего не должна для него делать, но джентльмен где-то глубоко внутри него съёжился, словно трус, потому что член Логана наказал бы его даже за этот протест.

Ему нужно было знать.

Мягкая ладонь Каллы скользнула по его телу, и его грудь сжалась.

— Ты всегда… такой большой? — спросила она, выпрямляясь и глядя на его эрекцию широко открытыми глазами.

Логан подавил улыбку и открыл глаза.

— Из-за тебя? Да.

Её удары сердца ускорились. То, как она прикасалась к нему, не походило на женщину, которая всю свою жизнь держала в руках член. Неловкое колебание подсказывало ему, что она вообще мало этим занималась, что вполне устраивало Логана.

Кроме того, для Логана не имело значения, как она прикасалась к нему, главное, что это делала она.

Пока одна рука гладила, другая углублялась в его боксеры, и когда она нашла его яйца, Логан зашипел.

Твою мать. Обращалась ли когда-нибудь женщина с ними таким образом? Если такое и было, то, чёрт возьми, это было не так хорошо, как сейчас. Её пальцы и руки были повсюду внизу, и он дёргался от её касаний в каждую чувствительную точку, в которую она попадала, как стрелок, попадающий в яблочко.

Равномерные движения участились, как будто она могла читать его мысли или что-то в этом роде. Вверх и вниз, в то время как она ласкала его набухшие яйца.

Его тяжелое дыхание и стоны наполнили машину.

Так близко. Его кровь закипела под кожей. Мышцы натянулись так, что она могла бы сломать его пополам, если бы захотела.

Он отпустил её бедра, опасаясь, что может оставить синяк или чего похуже, и упёрся руками в ту часть сиденья, которую мог ухватить. Он поднял голову, вжавшись подбородком в ключицу, пытаясь не кончить.

Швы разошлись, когда его пальцы впились в кожаное сиденье. Его дыхание было прерывистым с каждым вдохом, как будто слишком много кислорода могло погасить пламя в его мышцах.

Он задрожал, сжал бёдра вместе, отрывая задницу от сиденья.

Е*ать.

Каблуки проходят по его спине.

Из ран сочится кровь.

Лезвие вонзилось ему в бедро.

Если он не мог физически чувствовать боль, он вызывал воспоминания о ней. Его тело содрогнулось от предвкушения.

Знала она это или нет, Калла сильно сжала его, отчего его бёдра рванулись вверх.

Наконец-то.

Он выкрикнул ещё одно проклятие.

Снова и снова его тело взрывалось, как какая-то пульсирующая сверхновая звезда. Звёзды взорвались перед его глазами, стены туннеля пролетали перед его глазами, раз, другой, как будто он летел.