– Ну что? – голос подруги звенел от нетерпения.

Оба спутника ждали, что Уилл посвятит их в детали плана, который обещал шанс скрытно проникнуть в Рутерн и спасти Маркуса, избежав кровавой бойни.

– Мне не удалось, – юноша заставил свой голос звучать ровно. – Простите. Я полагал, что есть способ пробраться в поместье… Но его нет.

Они встретились в грязном переулке на окраине города. Было уже поздно, и кроме криков с реки да звона далёких колоколов не доносилось ни звука. Вайолет удерживала поводья лошадей. Уилл различал призрачный силуэт Валтидара и двух белых скакунов из Чертога, которые, казалось, чуть мерцали в темноте.

– Тогда остаётся только открытое нападение, – сухо сказал Киприан, словно с самого начала знал, какую цену им придётся заплатить за спасение Маркуса. – Мы будем сражаться в Рутерне вместе с другими Хранителями.

Послушник уже шагнул к своему коню, когда Вайолет подалась вперёд и поинтересовалась:

– Это ведь мисс Кент, да? Вот с кем ты встречался. Ты полагал, она сможет провести нас в Рутерн. – Не получив ответа от друга, она продолжила расспрашивать: – Уилл, что там произошло?

Он всё ещё отчётливо представлял испуганные глаза Кэтрин, яркий свет и падающие, как хлопья снега, лепестки. Что ты за существо?

Нет, не думать об этом.

– Уилл?

– Там был свет.

– Свет?

– Да, как тот, который я пытался вызвать со Старейшиной. И он отпугнул Кэтрин, – с этими словами Уилл забрал поводья коня и взялся за луку седла.

– Но… но ты же говорил, что у тебя не получается вызвать свет… – В голосе Вайолет звучало смятение.

– Так и было.

Уилл чувствовал какое-то странное опустошение от того, что всё это время ему не удавалось заставить Древо-Камень сиять… и вдруг теперь получилось увидеть этот свет.

– А как тебе удалось призвать его? – спросила Вайолет, но тут же сама догадалась обо всём, что случилось в саду – по напряжённому молчанию приятеля и по тому, как он прятал взгляд. – Уилл. Она – невеста Саймона.

– Я знаю. Знаю, что не должен был…

Да, не должен был. А теперь подверг Кэтрин ещё большей опасности, чем раньше. Очень хотелось вернуться за ней и отвести в безопасное место, но напуганная девушка теперь не пойдёт с противоестественным существом, и неважно, как он будет умолять её.

Уилл ожидал, что Вайолет разозлится на него за глупость, за непростительный промах. За то, что поцеловал Кэтрин Кент там, в саду, под деревом. Хотелось выпалить: «Это не то, что ты думаешь», но вспомнилось, как сильно их тянуло друг к другу, вспомнились чувства, когда Уилл впервые увидел её. Глубоко внутри он понимал уже тогда, что происходит… чему позволял случиться…

Но когда юноша поднял взгляд, Вайолет не злилась. Напротив, она смотрела на приятеля со смесью ликования и благоговения.

– Уилл, ты хоть понимаешь, что это значит? – Тот не нашёлся, что сказать – просто смотрел на подругу, не понимая, чему она так радуется. – Ты всё-таки способен распоряжаться своей силой. И сможешь использовать магию, когда мы будем сражаться с Саймоном!

– Нет, – возразил Уилл. – Я не могу. Всё не так…

– Нет, можешь, – прервала его Вайолет. – Разве не понимаешь? Хранители считают, что всё дело в самоконтроле. Все эти медитации, свеча… А ведь с самого начала главное заключалось совсем в другом!

Да, загвоздка крылась в запертой дверце, которую никак не удавалось открыть. Вайолет приблизилась к Уиллу и чуть тише добавила:

– Тогда, на корабле, ты искренне считал, что все погибнут. А Кэтрин…

– Вайолет!

– …ты поцеловал её. Не так ли?

Правда была невыносимой, и Уилл мог только смотреть на подругу, чувствуя, как больно режет его осознание. Да, он поцеловал Кэтрин. И она ответила. Один-единственный миг совершенства… и вспышка слепящего света.

Что ты за существо?

Что ты за…

Что ты…

– Ты – что? – переспросил Киприан.

– Это плотские дела – тебе не понять. – Нахмурилась Вайолет.

– Я знаю, что такое поцелуй, – послушник слегка покраснел.

– Похоже, всё дело в эмоциях. Сильное чувство, – продолжала Вайолет, – вот что высвобождает твою силу.

Страсть и смерть – сад и трюм корабля. Подруга смотрела на Уилла, ожидая подтверждения, но он просто молча уставился в ответ, отчаянно желая всё отрицать. Затем вспыхнул от стыда. Слова никак не шли.

– Плотские чувства высвобождают его магию? – уточнил Киприан, всё ещё пунцовый от смущения.

– Не только плотские, – отозвалась Вайолет. – Любые эмоции. Вот в чём дело.

Так это было правдой? Вот что открывало дверь внутри? Вот почему лилось сияние и искрами падали лепестки? Сила чувств вызвала вспышку света?

– Нужно рассказать всё Старейшине. Это наш шанс! – Вайолет взлетела в седло и нетерпеливо посмотрела на спутников. – Ты был рождён для этого сражения, а теперь мы знаем, как высвободить магию.

– Потомок Госпожи, Лев и Хранители, – кивнул Киприан. – Да, это настоящая битва.

* * *

Кони мчались по болотам галопом, достаточно быстро доставив седоков до Чертога. Валтидар изгибал шею – скачка явно приносила ему удовольствие – а рядом бежали изящные лошади Хранителей. Киприан знал все местные тропы и знал, как не увязнуть в топких заводях, поэтому всадники мчались сквозь холодную ночь, как молнии.

Наконец впереди показалась полуразрушенная арка врат.

Уилл привстал в седле от нетерпения, уже отчасти предвкушая грядущую битву. Он желал не только спасти Маркуса, но и нанести Саймону такой удар, от которого тот уже не оправится.

Длинные волосы Киприана развевались за спиной от быстрой скачки. Казалось, у послушника открылось второе дыхание – он был полон надежд увидеть брата живым и невредимым. А чуть раньше заявил: «Теперь, когда потомок Госпожи может пользоваться магией, Саймон уже не настолько опасный враг».

– Хозяин поместья сейчас не в Рутерне, – сказал Уилл, вспоминая, что говорила Кэтрин. – Он отбыл в Лондон по важным делам. Это даёт нам время для наступления. Конечно, придётся иметь дело с Оставшимися, но по крайней мере, Саймона не будет. Он не сможет использовать Осквернённый Клинок.

Определённо, это станет преимуществом, и Киприан ухватился за идею.

– Победить людей Саймона будет проще в отсутствие предводителя.

Ближе к вратам всадники пустили лошадей шагом. Уилл заметил фигуру в алой тунике командира. Она стояла, прислонившись спиной к арке, будто светоч, который приветствовал их дома.

– Леда! Мы вернулись с вестями! – воскликнул Киприан.