В целом создается впечатление бесконечного города, причем в Мутаваккилии был свой «теменос» с такой же мечетью Абу Дулаф и спиральным минаретом, но заметно меньших размеров, нежели в Самаррии.

Отмечу, что под постройками центральной части Самаррии еще в 1911 году был найден замечательный неолитический некрополь со скорченными в узких ямах погребениями, сопровождавшимися превосходной, богато орнаментированной (резьбой и росписью) керамикой. Возможно, некрополь этот связан с уникальным укрепленным поселением Телль эс-Савван.

Добавлю, что напротив Самаррии, на западном берегу Тигра расположены развалины дворца того же IX века, названного «Замок влюбленного», который вполне этому соответствует.

На следующий день предлагается программа нашей деятельности в Ираке. Намечено посетить стационарные экспедиции: иракские — Телль Эс-Саван, Ниневия, британская — Манделли, западногерманская — Варка-Урук, японская — Телул-эт-Талатат. Маршруты — север (Куинджик, Хассуна, Синджар, Телль-Афар). Японской экспедицией нанесен лишь краткий визит в связи с кончиной ее начальника. Южный маршрут — Киш, Вавилон, Ур, Эриду, Телль-эль-Убейд, Лагаш.

Директор музея Ф. Басмачи знакомит нас с позднее сменившим его доктором Фавзи Рашидом, занимающимся как нарративными источниками, так и древнейшими археологическими материалами, причем учителем его был один из крупнейших западногерманских археологов проф. Владимир Милойчич. В дальнейшем нас с Ф. Рашидом свяжут длительная дружба и сотрудничество; уже в этом сезоне он будет сопровождать нас в Южном маршруте.

19 декабря отправляемся вновь в Самарру, на сей раз до середины января: начинается настоящая работа на Телль Эс-Саване. Одновременно с нами выезжают на другой памятник Фейсал эль Ваили, Ф. Сафар и молодой ассириолог Тарик Мадлун.

На сей раз очень быстро едем по знакомой дороге и в 2:30 оказываемся в Самарре. Нас ждут. Знакомимся с руководителем экспедиции того года д-ром Бехнамом эс-Суфом. Он очень колоритен.

Телль Эс-Саван расположен на восточном берегу. Небольшой холм овален, вытянут с севера на юг на 230 м и с востока на запад — на 110 м. Поверхность на значительных участках нарушена современным кладбищем. Небольшими вади холм разделен на три участка: северный (А»), центральный (наибольший — «В») и южный («С»). Раскопы в большей мере охватили два последних. Здесь на значительных площадях вскрыты многокомнатные дома, сложенные из прямоугольного сырцового кирпича. Между домами были прямые довольно правильные проходы. В домах, помимо обычных жилых комнат, вскрыты целые комплексы небольших узких помещений — хранилищ и мест обработки зерна. Бехнамом выделены здесь пять строительных горизонтов. Верхние три отражают этапы развития сложившейся уже самаррской культуры VI тысячелетия до Р.Х. Поразительны по своей древности, открытые в III горизонте фортификации: мощная кирпичная стена и ров, окружавшие участок «В». В третьем горизонте открыто очень большое многокомнатное здание — одно из самых ранних для памятников, но уже с анфиладой соединенных помещений. Бехнам с определенным основанием считает его культовым: под полами дома обнаружены не менее 130 погребальных ям. Большая часть их принадлежит наиболее раннему I горизонту. Ямы узкие, неправильной овальной формы, стенки их иногда обмазаны глиной. Тела погребенных скорчены, они лежат головой на юг, лицом на запад, значительная часть их завернута в циновки. Многие окрашены красной охрой, единичные погребения расчленены. Инвентарь — культовые антропоморфные алебастровые и глиняные сосуды, символичные фигурки, алебастровые же сосуды, бусы из разных сортов камня, глины, раковин. Около трети ям пустые, но коллекция статуэток уникальна: она включает выразительные фигурки, различные и по позе, и по полу. Относятся они к самому началу керамического неолита, к началу VI, а возможно — и к концу VII тысячелетия до Р.Х.

Мы же знакомимся на практике с очень непростой спецификой раскопок теллей Месопотамии. Все строительство здесь в праисторический период — это полностью господство глины. Необходимы особое чутье и особая наблюдательность, выработанные специальной практикой, чтобы отличить глиняные стены от мусора, развала, просто поверхностей. Такая подготовка была учреждена крупнейшим германским археологом Андрэ, блестящим методистом, исследовавшим в первом десятилетии XX века ассирийскую столицу Ашур. Подготовку квалифицированных землекопов-раскопщиков стали проходить работавшие у него феллахи из соседних с Ашуром сел (в том числе села Шургат), потом в этот процесс были включены и дети; такие рабочие владели расчисткой сложных объектов, хорошо видели землю, безошибочно выделяли постройки. Называют их шургатцами. Мне довелось видеть подлинных мастеров своего дела, с сорокалетним стажем, работавших с Андрэ в Ашуре, Р. Брейдвудом — в Джармо, Ф. Сафаром и С. Ллойдом — в Эриду и Хассуне, Л. Вулли — в Уре и чуть ни со всеми классиками археологии Месопотамии.

Очень коротко об основных параметрах Телль Эс-Савана по данным, полученным к рубежу 1967 и 1968 гг. Общая площадь, вскрытая на среднем участке — 7000 кв.м. В первом горизонте вскрыты три многокомнатных дома, во II — два, в III — четырнадцать. Все дома из сырцового кирпича. Толщина полов от 2 до 5 см. «Кирпичи», а вернее длинные сырцовые блоки, размерами 60-80×25 см. Комнаты являлись хранилищами обработанного таким образом зерна. В северной части участка найдены остатки круглого кирпичного сооружения с обрушившимся сводом, возможно, керамической печи диаметром около полутора метров.

Конец 1967 года очень ветреный, дождливый и холодный. Колорит нашей поздней осени. Работать трудно, хотя и рабочие, и научный состав неоднократно делают соответствующие попытки. Помощников у Бехнама трое — все дельные молодые специалисты: палеолитчик Ганем, неолитчик Валид, антиковед Шах. Все разной веры и разной национальности: Ганем (как и сам Бехнем) — христианин, Валид — мусульманин, Шах — огнепоклонник, первые два — арабы, третий — лур — из особой ираноязычной группы. Каждый вечер мы вели с ними оживленные дискуссии на самые разнообразные темы. О России расспрашивали непрестанно, всем интересовались и проявляли неизменную терпимость к разногласиям по поводу таких тем, как сущность Бога, создание мира и человека, роль дьявола в этом процессе, понятие добра и зла. Активное участие в дискуссиях, но, главным образом, по конкретной археологической проблематике принимал и сам Бехнам. Он откровенно говорит о необходимости археологического «братства» и совместных исследованиях важнейших проблем человеческой истории с самых различных позиций. Рассказывал о своей открытой дискуссии с С. Ллойдом и М. Маллованом в Кембриджском университете относительно появления и судеб древнейших культур Месопотамии, отрицал принесение сюда сформировавшихся где-то культур, правильно подчеркивал местные корни и преемственность между последовательными ступенями развития Месопотамии до периода Джемдет-Наср. В то же