Антоновну так и перекосило от расстройства, что она будет сидеть за одним столом с человеком, который обидел ее дочь. Ярослава же это не смутило. Он приветливо поздоровался со всеми и снова обратился ко мне:

– А теперь, подарок для именинницы…

И из-за дверей веранды кто-то впустил в комнату огромный букет разноцветных шаров. Они взлетели к потолку, заполонив собою половину комнаты, а вместо груза на конце ленточек висела яркая коробка с бантом.

Дежавю!

Такое уже было. Сочи. Отель. Кирилл…

Неужели у мужчин фантазия одна на всех?

Но было любопытно, что лежало в коробке. Ярослав делал изысканные, неожиданные подарки.

– Полин, ну, может, ты посмотришь?– нетерпеливо спросила Лиза.

– Да, посмотри,– пригласил Ярослав.

Я с неохотой поднялась с дивана и молча прошагала к шарам. Молча достала до коробки и отвязала ее. Молча развернула бумагу, открыла крышку и заглянула внутрь.

На дне коробки лежала бирюзовая подушка, а на ней раковина: серо-зеленая, с шершавыми наростами, сквозь которые проглядывал перламутр.

Ну и что это за старье?! Я не собираю антиквариат.

– Открой ее,– тихо сказал Ярослав, наклонившись к уху.

Я легко открыла раковину размером с ладонь, и тут меня пробрало до глубины души от восторга догадкой.

Раковина была наполнена белыми жемчужинами: неровными, неотшлифованными, разного размера.

– Это из Китая,– улыбаясь моему выражению лица и глаз, сказал Ярослав.– Из них можно сделать все, что ты захочешь: колье, серьги, кольцо, браслет.

Я взглянула в глаза Ярослава, близко-близко, – в них отражалась я. Он улыбался и не отводил глаз.

– Поздравляю!– прошептал он и скромно поцеловал меня в висок.

Ну, разве я могла сейчас на него злиться?

– Ну, что там уже?– возмущенно соскочила Лизка со стула и подбежала ко мне.– Ух ты! Мам, там целая жменя жемчуга! Ба, смотри!

Мы с Ярославом одновременно засмеялись и повернулись к столу. Лизка выхватила у меня из рук коробку и побежала показывать бабушке, матери и гостям.

– Ладно, раз пришел, садись,– смилостивилась я.

– Спасибо огромное за приглашение, но я не могу. У меня еще несколько дел. Серега ждет. Но, если позволишь, я заеду за тобой к шести? Есть еще один сюрприз.

– Как же? Вы только пришли и уже уходите?– спросила мама.

– Дела,– улыбнулся Ярослав.– Рад знакомству. А для более близкого знакомства хочу пригласить вас в ресторан. Как вы на это смотрите?

Я хмуро глянула на Македонского, и мама заметила мой неодобрительный взгляд.

– Мы с удовольствием!– выкрикнула Лизка.

– Лизавета, тебя никто не спрашивает,– строго сказала Анна.

Ярослав взглянул на часы и торопливо проговорил:

– Давайте я освобожу пятницу, вечер, и мы договоримся о времени?

– В пятницу будет хорошо,– вежливо согласилась мама.– Очень жаль, что вы не присоединились к нам. И Сережу бы пригласили?

– Еще раз, спасибо. Полин, я заеду к шести, да?– настойчиво посмотрел на меня Ярослав.

Мой истинный ответ показался бы всем неадекватным, поэтому я только слегка кивнула и опустила глаза.

– Спасибо за подарок.

Ярослав довольно кивнул и пошел к выходу.

– Не провожайте, празднуйте, пожалуйста.

– Вот какой кавалер, а?!– приятно заметила Анна.

– А он очень симпатичный, воспитанный молодой человек,– заметила мама.

– Ага,– сунув в рот кусок котлеты, с внутренним раздражением ответила я.

– Так это Яра? Так он на бандюгана не похож?– заметила тетка Глаша.

– И такие бандюганы бывают,– как будто невзначай бросила Антоновна.

Ларка и Танька переглянулись и засмеялись.

– Ну, вы устарели со своими взглядами, тетеньки,– рассудила Ларка.

– Это уж точно!– подтвердила Лизка.

Я взглянула на Антоновну и раздражительно сказала:

– Так, тему закрыли. Извините, сегодня в центре внимания буду я. Никто не возражает? Нет? Тогда слушаю ваши тосты, дорогие мои!

Праздник продолжался. Изредка снова возникала тема донжуанов, бандюганов, кавалеров, но я старалась уйти от пустых разговоров и переводила беседу на хлеб насущный.

Потом были танцы, песни под новый караоке (кстати, который я купила за деньги с известного счета), десерт и пьяные душевные разговоры о жизни.

Самое удивительное: я веселилась так, как будто напилась до опупения, но на самом деле с обеда до шести вечера даже не пригубила шампанского. А как только стукнуло шесть, вдруг вспомнила, что должен заехать Македонский, и меня как подменили. В пять минут я напилась так, что все, что съела, попросилось наружу.

Когда я сидела на бревне в саду, настойчиво убеждая Сеньку в том, что абсолютно трезва и чувствую себя превосходно, у ворот появился Ярослав.

Я уже не думала: что делаю? хочу ли ехать с ним? и что будет там, куда он меня привезет? Я просто собралась с силами, чтобы донести себя до чердака, переодеться и выйти к нему в приличном виде.

Гости остались праздновать день рождения с моими родственниками. Только Сенька еще пару минут гнался за машиной Македонского, недовольно тявкая.

Сюрпризом был ужин при свечах на пустом пляже. Никого, кроме нас, шума прибоя и легкого теплого ветерка. На столике не было спиртного, но меня это в некотором смысле порадовало. Я и так с трудом ворочала языком, делала долгие паузы, чтобы сосредоточиться и старалась не смотреть в глаза Ярославу.

Свежий воздух немного привел в чувства. А Ярослав был по-прежнему внимателен, терпелив, нежен. Говорили мы о какой-то ерунде, немного танцевали под магнитолу из машины. Босые ноги утопали в песке, и я цеплялась за шею и плечи Ярослава. И он все ближе прижимал к себе.

Я не смогла отказать ему. Он был так настойчив, так страстен и такой шикарный подарок сделал… А еще от него веяло новым ароматом, таким соблазнительным, теплым, родным… Никаких женских сил не хватило устоять, хоть я и злилась на него за то, что он не хотел оставить меня в покое, и на себя, что опять выпила лишку и не смогла дать отпор.

Может, тогда я и не хотела его давать, просто поддалась воле Ярослава? Ахез…

Утром я проснулась в его доме, в его постели. Проснулась оттого, что что-то коснулось лица. Резко открыв глаза, я вздрогнула, увидев над собой Ярослава. Он сидел близко-близко и изучал мое лицо. Я замерла с немым вопросом в глазах: «Что тебе надо?»

– Доброе утречко!– привычно произнес он, и его губы тронула улыбка умиления.

– Да,– спросонья кивнула я и отвела его пальцы от своего виска.