Отрок, презрев золото, взял икону Пречистой Богородицы, а золото просил раздать бедным. И вот нищим было отдано и последнее имущество. Когда отец умер, отрок остался бедняком, и теперь испытывает всевозможные лишения. Несмотря на это, он каждый день и ночь молится в церкви Пресвятой Богородицы.

Выслушав этот рассказ, преподобный Иоанн подивился добродетели и разуму сего отрока, душевно полюбил его и с того времени, как истинный отец сирот, имел попечение о нем и размышлял, какое бы оказать ему благодеяние. Однажды он тайно призвал своего эконома и сказал ему:

— Я желаю тебе сообщить одну тайну, но смотри никому не говори о ней.

Эконом обещал сохранить тайну, которую святой ему скажет. Тогда патриарх сказал:

— Поди, возьми старую хартию и напиши на ней предсмертное завещание от имени некоего Феонемпта так, чтобы из сего завещания выходило, будто я и сей бедный отрок близкие между собою родственники. Затем приди к тому юноше и скажи ему: брат, знаешь ли, что ты близкий родственник патриарху? Поэтому тебе унизительно оставаться в бедности. При сем покажи ему написанное и прибавь: «Чадо, если ты стыдишься объявить патриарху, что ты — его родственник, то я скажу ему о тебе».

Выслушав распоряжение Иоанна, эконом поступил так, как приказал ему патриарх. Он написал на ветхой хартии завещание, из которого явствовало родство бедного юноши с патриархом. Призвав затем юношу к себе, он показал ему завещание и сказал, что нашел его между старыми бумагами его отца. Прочитав завещание, отрок сначала обрадовался, но потом устыдился, что он весьма беден и одет в худое рубище, и просил эконома, дабы он сказал о нем патриарху. Эконом, пришедши к святому, сообщил ему просьбу отрока, и святой сказал:

— Скажи отроку, патриарх так говорит: я припоминаю, что мой дядя имел сына, но я не знал последнего в лицо. Ты хорошо сделаешь, если приведешь его ко мне. Принеси также и завещание с собою.

Эконом привел отрока и показал рукопись преподобному. Патриарх с любовью обнял юношу и сказал:

— Хорошо, что ты пришел, ибо ты сын дяди моего.

Святый снабдил юношу большим имуществом, купил ему дом и всё потребное для жизни, женил его на благородной девице и постарался сделать его богатым, славным и честным, дабы исполнились слова псалма: «Я был молод и состарился, и не видал праведника оставленным и потомков его просящими хлеба» (Пс. 36:25). Святый Иоанн весьма часто навещал больных, которым сам прислуживал и напутствовал умирающих, своими молитвами, помогая им при их кончине. Кроме сего, он часто совершал Божественную литургию за умерших и говорил, что совершаемая за умерших Божественная литургия приносит великую пользу усопшим. В подтверждение сего, святитель указывал на событие, случившееся немного ранее сего времени на острове Кипре.

— Один пленник из Кипра, — говорил он, — находился в Персии в тяжком заключении. Родителям его, жившим на Кипре, было сообщено, будто он уже умер, так что они оплакивали его, как умершего. Трижды в год они стали справлять память о нем, делая приношения в церковь за его душу, для совершения Божественной службы. По прошествии четырех лет, сын их убежал из плена и возвратился домой. Родители, увидав его, удивились, подумав, что он воскрес из мертвых. Возрадовавшись его освобождению, они рассказали ему, что три раза в год совершали о нем поминовение. Сын спросил, в какие дни они совершали поминовение. Они отвечали, что — в день Богоявления, Пасхи и Пятидесятницы. Он же, услыхав сие, припомнил и сказал:

— В те дни приходил ко мне в темницу со светильником некий величественный муж, оковы ниспадали с моих ног, и я был свободен. В остальные же дни я, как узник, снова пребывал в оковах.

Блаженный Иоанн весьма опасался осуждать людей за грехи, в особенности иноков. Один раз ему случилось несправедливо осудить инока, и после того он не принимал никаких доносов на них и не осуждал их. Происшествие заключалось в следующем. Один юный инок в течение нескольких дней ходил по Александрии с весьма молодой и красивой девицей. Видя сие, некоторые соблазнились, подумав, что он ведет с нею беззаконную жизнь, и сообщили о том святому патриарху. Последний приказал немедленно схватить обоих, подвергнуть телесному наказанию и запереть отдельно друг от друга в темнице. С наступлением ночи, инок явился патриарху во сне, показал ему свои сильно израненные от побоев плечи и спросил его:

— Того ли ты хотел, владыка? Так ли ты научился у Апостола пасти стадо Христово не по принуждению, но добровольно (1Пет.  5:2). Поверь мне: ты обманут, как человек!

С сими словами он удалился от него. Патриарх же, пробудившись от сна, размышлял относительно виденного, чтобы оно значило, и, сознав свое прегрешение, сетуя и скорбя, сидел на постели. С наступлением утра, он дал приказание привести того инока, желая взглянуть, похож ли он на явившегося ему в сновидении. Инок пришел с большим трудом, ибо от множества ран едва мог двигаться. Патриарх, увидав его, помертвел, будучи не в силах вымолвить ни слова, и только рукой дал ему знак сесть подле себя. Потом, придя в себя, он попросил инока, дабы он снял свою одежду и показал ему плечи, чтобы удостовериться, так ли он изранен, как видел во сне. Когда, после настоятельных просьб, инок стал снимать свою одежду, то все увидели, что он — евнух. Патриарх, видя его израненное тело, весьма сожалел о случившемся и, послав за оклеветавшими инока, отлучил их на три года от Церкви, у инока же просил прощения:

— Прости мне, брат, — говорил он ему, — так как я сделал это по неведению. Согрешил я пред Богом и пред тобою. Однако тебе не следовало так неосторожно проводить время с девицею на соблазн мирским людям, ибо ты носишь иноческий образ.

Инок смиренно отвечал:

— Владыка, поверь мне, что я не солгу тебе, а скажу правду. Раньше, когда я был в Газе295 и шел поклониться гробнице святых мучеников Кира и Иоанна, вечером меня встретила эта девица и, припав к моим ногам, со слезами умоляла меня, чтобы я не запрещал ей идти со мною. Но я, оттолкнув ее, обратился в бегство. Она же, идя следом за мною, говорила:

— Заклинаю тебя Богом Авраамовым, пришедшим спасти грешников и хотящим судить живых и мертвых, — не оставляй меня!

Услыхав сие, я сказал