прижимаясь к ней всем своим весом. Я приставляю свой член к ее входу, готовый вонзиться глубоко. Однако она тугая, и я натираю головку ее скользким соком, чтобы облегчить свой вход. Когда я это делаю, она впивается своими маленькими ноготками в мои руки, подбадривая меня задыхающимися маленькими вздохами.

Моя пара. Мой резонанс.

Моя.

С шипением я толкаюсь вперед. Мой член погружается глубоко, мое тело требует ее. Ее влагалище похоже на кулак, сжимающий меня крепче, чем моя собственная рука, и это ощущение не похоже ни на что, что я когда-либо испытывал. Я закрываю глаза, наслаждаясь этим моментом. Моя. Теперь моя.

Вздох Ле-ла заставляет меня замереть. Это проникает сквозь приятную дымку, затуманивающую мои мысли, и я заставляю себя успокоиться. Я причинил ей боль? Агония пронзает меня при мысли — она моя пара и причина, по которой я дышу. Причинить ей боль немыслимо. Я провожу пальцем по ее щеке в безмолвном вопросе, и когда она открывает глаза, я жестикулирую: «Хорошо?»

— О Боже мой, что это было? — Ее рука скользит туда, где соединяются наши тела, и я чувствую, как ее пальцы двигаются, обводя мою шпору. — Думаю, что земля только что сдвинулась с места.

Я хмурюсь, оглядываясь вокруг. Сотрясение земли? Сейчас? Я не почувствовал этого, но я был слишком потерян во влажном сжатии тела Ле-ла.

— Фигура речи, — говорит она, затаив дыхание, и ее пальцы снова касаются моей шпоры. — Этой штукой ты действительно приятно трешься об меня. — Она издает легкий вздох, который звучит как удовольствие, а затем запускает пальцы в свои складочки и потирает мою шпору и свой маленький твердый бутон. — Сделать это снова?

Она хочет большего? Ничто не доставило бы мне большего удовольствия. Положив одну руку ей на бедро, я снова вонзаюсь.

Ле-ла откидывает голову назад, вскрикивая. Ее рука снова перемещается к ее влагалищу, и она трет мою шпору, когда я снова погружаюсь в нее.

— Это так приятно, — говорит она мне. — Невероятно. Я и не мечтала… — слова застревают у нее в горле, а рот складывается в букву «О», когда ее накрывает очередная волна удовольствия.

Очарованный ее реакцией, я прижимаю пальцы к ее складочкам и снова двигаюсь вперед. На этот раз я чувствую это так же, как и она — когда я двигаюсь, моя шпора скользит по чувствительной стороне ее третьего соска. Она вскрикивает, когда я прикасаюсь к ней, и я чувствую, как ее влагалище сжимается вокруг моего члена, засасывая меня глубже.

Мой контроль пропал.

Я погружаюсь в нее, засовывая свой член в ее тугое, сладкое тепло. Она прижимается ко мне, постанывая, когда наши тела сотрясаются вместе. Я чувствую, как ее влагалище пульсирует в ответ каждый раз, когда я толкаюсь в нее, пока мое имя не вырывается из ее горла, и она напрягается, потерявшись в очередном оргазме.

Видеть ее, чувствовать, как ее тело прижимается к моему? Громкая, торжествующая песня наших кхаев? Мое собственное освобождение вырывается из меня с такой силой, что перед глазами плывут звезды, а все мое тело содрогается. Смутно я слышу, как Ле-ла выдыхает мое имя, ее бедра дрожат, когда они прижимают меня к себе. Мое семя изливается в нее, и кажется, что я кончаю вечно, и я прижимаюсь своим лбом к ее лбу, когда нас охватывает наслаждение.

Мы едины, Ле-ла и я. Навсегда.

Глава 21

ЛЕЙЛА

Я почти уверена, что Рокан так сильно прижал меня к одеялу во время наших занятий любовью, что у меня на заднице появились клочья шерсти. Я также почти уверена, что безумно счастлива.

Поджав пальцы на ногах, я обхватываю его руками и ногами, прижимая его большое тело к своему. Я не хочу, чтобы он отпускал меня.

Потный и липкий от занятий любовью, он утыкается носом в мое лицо и крепко прижимает меня к себе. Похоже, мы с ним на одной волне. Обнимая меня, он не может подать мне знак, но разговор в данный момент не имеет значения. Мне это не нужно. Мне ничего не нужно, кроме его кожи, прижатой к моей, его члена глубоко внутри меня и его спермы, посылающей толчки по моему телу каждый раз, когда он хотя бы шевелится.

Я дрожу. Это было невероятно. Кто-то должен был предупредить меня. Эта штука может превратить мозги девушки в кашу.

Он целует меня в шею, и я зеваю, сонная и довольная.

У меня закладывает уши, и на мгновение в пещере это звучит почти гулко. Почти. Хотя, возможно, это просто мое воображение. Я засовываю палец в ухо и потираю его, нахмурившись.

Рокан садится, с беспокойством глядя на меня сверху вниз. «Тебя беспокоят твои уши? Тебе нужен целитель?»

Я разочарованно вздыхаю, когда его кожа покидает мою. «Нет, я в порядке. У меня просто уши заложило».

«К тебе возвращается слух?»

«Я так не думаю. С чего бы это?»

«Женщина с волосами цвета пламени — Хар-лоу. Она говорит, что у нее была опухоль в мозгу, и ее кхай ее вылечил».

Ой. Неужели она…? Я делаю мысленную пометку спросить об этом, но не прямо сейчас. Утром. Или послезавтра. В другой раз. Я больше заинтересована в том, чтобы мой парень снова прижался своей большой, аппетитной грудью к моей. «Для тебя имеет значение, слышу ли я?»

«Конечно нет. Ты совершенна такой, какая ты есть». — Он выглядит возмущенным тем, что я предлагаю иное.

Я улыбаюсь ему и провожу пальцами по одной твердой, как камень, грудной клетке, чувствуя выступы, покрывающие его грудную кость, и то, как они переходят в гладкую, похожую на замшу кожу.

— Я не против, если это никогда не вернется, — говорю я ему. — Пока у меня есть ты, ты будешь оберегать меня.

«Я всегда буду рядом с тобой», — жестикулирует он с торжественным выражением на лице.

— Обещаешь?

Он постукивает себя по груди. «Мое чувство подсказывает мне, что это так. Тебе не причинят вреда, пока я здесь».

Каким-то образом я знала, что он это скажет. И почему-то я ему верю. Кто лучше защитит меня, чем парень с шестым чувством? Я провожу пальцами по одному из его твердых, как камень, сосков.

— Тогда иди сюда и защити меня своим большим, потным телом.

Глаза Рокана блестят, когда он снова целует меня.

Время снова резонировать.

МЭДДИ

Я смотрю на празднующее племя, не обращая внимания на людей, которые танцуют вокруг меня с мешками с сах-сах, или на женщину, которая поднимает свой